«Хрустальный» — так назывался ресторан в центре Бурсбурга. Названию соответствовало все, от фасада до убранства внутренних комнат. Окна, украшения, причудливые фигурки, расставленные на столах, люстры и нити с прозрачными переливающимися камушками под потолком — все было выполнено из хрусталя.
Когда внутри заведения горел свет, оно сверкало, как драгоценность. Самое дорогое и респектабельное место города. Кто-то любил его за вычурность обстановки, другие посещали из-за великолепной и разнообразной кухни, но подавляющая часть клиентов преклонялась перед тем и другим.
В отдельной комнатке с круглым столиком, ужинали двое — девушка в приталенном серебристом платье, слишком нарядном по сравнению с простыми брюками и рубашкой спутника, и мужчина.
— У вас прекрасный вкус. Здесь более ста видов вин, но вы все равно выбрали лучшее, — поигрывая красным напитком в бокале, произнесла Мелания.
Бенедикт Карр сделал глоток. Комплимент его ничуть не тронул.
— Сложно определить, какой напиток лучше, а какой хуже. Любой выбор будет весьма субъективен, — холодно высказался он.
— Да, вы правы. В большей степени все зависит от искушенности дегустатора. С детства во мне воспитывали чувство прекрасного, учили правильно чувствовать и отличать посредственность от чего-то стоящего, тогда как вы были этого лишены. — Тарт наклонилась к собеседнику и продолжила тихим доверительным голосом: — Я расспросила отца о вас, и он поведал мне вашу историю, она вызывает у меня искреннее сочувствие. Надеюсь, я не оскорбила вас, затронув эту тему?
Выражение лица ректора не изменилось, но в его глазах зажегся огонек интереса.
— Будем считать, что нет. И что же вы слышали, Тарт? — спросил Бенедикт, громко опуская бокал на стол.
— Скорее всего, это лишь пустые слухи. Вы ведь знаете, обычные жители империи могут лишь предполагать. — Девушка отложила столовые приборы.
Сегодня Мелания выглядела прекрасно — скромно и привлекательно. Она всегда умела находить ту самую грань между изяществом и вульгарностью, что сводила мужчин с ума.
— Не сказал бы, что ваш отец обычный житель, — все так же холодно заметил ректор.
— Да, вы правы, у него есть связи, но все же он достаточно честен, чтобы не лезть в личные дела имперской семьи, — улыбнулась девушка.
— А вы? — приподняв бровь, спросил Бенедикт.
— А я хотела бы узнать вас поближе, — сообщила Тарт.
«Она умна, — подумал ректор. — Но слишком хитра и лжива».
— Расскажите мою историю, — выделяя каждое слово, сказал Бенедикт. — А я послушаю.