Мелания склонилась еще ближе к мужчине.
— Только если вы пообещаете, что об этом никто не узнает. Пусть этот разговор останется только между нами, — шепотом попросила она, придавая обстановке некую интимность.
— Обещаю. — Слова легко сорвались с губ Бенедикта.
Тарт выдохнула и улыбнулась, будто обрадовавшись общей тайне.
— После смерти родителей вы — ребенок императора — должны были занять престол. Но из-за вашего дяди вы оказались на территории врагов, в Корфодской империи, и воспитывались в чужой семье вплоть до вашего совершеннолетия. За это время ваш дядя укрепил власть, и даже после возвращения вы не смогли занять место, принадлежащее вам по праву, ведь народ никогда не примет ребенка, воспитанного врагами. — Голос Мелании звучал все так же тихо.
Бенедикт невозмутимо дослушал ее.
— Знаете, сказанное вами не похоже на слухи. Слишком правдиво. — Взяв в руки вилку и нож, мужчина стал разрезать мясо на тарелке на мелкие кусочки.
— Вы не в обиде?
— Нет. Я ведь не маленький ребенок, чтобы обижаться, — достаточно холодно ответил он. — Престол — огромная ответственность. Император — не просто титул, это в том числе ограничения. Так совпало, что я больше ценю свободу.
На лице Мелании промелькнуло разочарование, но она быстро и умело скрыла его за понимающей улыбкой.
— Ваша беспристрастность… — Неожиданно замолчав, Мелания смущенно продолжила: — Она подкупает.
— Я вам нравлюсь? — прямо спросил ректор, проницательно смотря на собеседницу.
— Будь иначе, в отборе я бы не участвовала, — сказала Тарт и, опустив взгляд, добавила: — И я очень рада, что прошла во второй этап.
Повисло молчание.
— Я люблю искренность, — отстраненно проговорил Бенедикт, будто обращался вовсе не к девушке.
Вскоре еда на тарелках закончилась, и свидание тоже. Уже не в первый раз Бенедикт приглашал одну из претенденток присоединиться к нему за ужином — это прекрасный способ разобраться в каждой и понять, подходит ли она ему.
Расплатившись, ректор вместе со спутницей покинули ресторан и остановились на крыльце, дожидаясь кареты.
Уже до боли знакомое чувство притяжения, к которому за последние два года Бенедикт успел привыкнуть, неожиданно накрыло его, и ректор явственно понял — она рядом. Взгляд мужчины обежал округу и уперся в окно соседнего заведения.
Эльза, еще секунду назад ни о чем не подозревавшая и отвлеченная шумной компанией распорядителей отбора, подсевших к ним с Кларой, уставилась в окно, выделяя фигуры ректора и Тарт из дюжины других людей.
Лицо Лост окаменело. На мгновение утонув во взгляде Бенедикта Карра, она отвернулась.