— Даже представить не могу, откуда Линария его взяла. — В который раз за этот разговор на лице Эртана отражалась задумчивость. — Это древняя магия, о которой известно только из книг — по крайней мере, так принято считать. В этом камне заключена частица силы первых сильфов. Об этих созданиях вообще известно крайне мало, лишь то, что они являются прямыми потомками поднебесных. Сейчас их осталось слишком мало, и принцесса Линария — одна из немногих ныне живущих. Ее никогда не воспринимали всерьез. Зря, как оказалось. С помощью этого медальона мне удалось создать двойной магический флер, что больше не позволит придворным магам отслеживать мои перемещения. Я бы сумел обойтись и без ее помощи, но это потребовало бы гораздо больше времени.
Глядя на медальон, я старательно гнала кольнувшую сердце тоску, возникшую из-за упоминания обручения. С моей стороны было слишком эгоистично думать об этом в то время, как у нас хватало куда более важных проблем, но справиться с собой давалось огромным трудом.
Спрятав медальон обратно, Эртан накрыл мою руку своей и попросил:
— Фрида, посмотри на меня.
Его голос всегда действовал на меня гипнотически и вызывал дрожь, а уж когда он говорил так — вкрадчиво, но уверенно, с едва уловимым оттенком нежности, внутри вообще все переворачивалось. Прежде к моим чувствам в эти моменты примешивался еще и необоснованный страх, но теперь его не было. Я переросла и эту нелепую боязнь, и робость, приобретя пусть пока еще зыбкую, но уверенность в себе.
Медленно подняв взгляд, посмотрела в сосредоточенное лицо Эртана, который придвинулся чуть ближе.
— Мое обручение с кронпринцессой — всего лишь формальность, — глядя мне в глаза, твердо произнес он. — Ты сказала, что знаешь об этом, но я повторю. Сейчас Оксаре как никогда необходима существенная поддержка, чтобы укрепить свой статус. Слишком многие начали всерьез рассматривать Дэрена как первого претендента на трон. Многие считают, что я всегда был и буду безоговорочно верен королю, но на самом деле я верен в первую очередь своей совести и нашему королевству. Жениться на Оксаре, при всем моем уважении к ней, значит пойти против своей совести и нарушить слово, данное самому себе.
Он на несколько мгновений замолчал и словно превратился в стихию, в увлекшее меня море, отражением которого стали нереальные прозрачно-голубые глаза. Теплая ладонь сжала мою руку чуть сильней, и я всем своим существом почувствовала, что сейчас произойдет нечто очень важное. Нечто, перед чем для меня померкнет и кристалл душ, и всякая магия, и судьба всего бренного мира…