— Что ж, дружище, — постарался понять я сына, — завтра поплывем вместе к разбитому судну. Запомни только: не все то золото, что блестит. Ты, правда, показал себя с наилучшей стороны: поборол гордыню, честно выполнил долг по отношению к родным. Хвалю!
День закончился как обычно: мы накормили и напоили животных, угостили их солью; сами быстренько поужинали и отправились на покой, о котором давно уже мечтали.
На следующее утро я поручил Фрицу готовиться к поездке на корабль. Эрнсту и Жаку позволил проводить нас до Палаточного дома.
На сей раз я не тревожился за судьбу оставшихся. При них находилась Билли, да и дом на дереве служил неплохим укрытием. Наказав жене не нервничать, я заверил, что мы возвратимся целыми и невредимыми да еще с полезными для жизни на острове вещами.
У Палаточного дома Эрнст и Жак повернули назад, я просил передать матушке, что мы, возможно, заночуем на судне и потому задержимся на день. Самому мне не хватило духу сказать ей об этом при расставании — боялся упреков, возражений и женских слез. Строго-настрого приказал ребятам слушаться матушку и помогать ей; не лениться и с самого утра заниматься полезными делами, к примеру, рассыпать животным соль; обязательно возвращаться не позднее полудня, не давать матушке ни малейшего повода для беспокойства. Я уговорил Фрица оставить братьям серебряные часы, чтобы они всегда точно знали время, а взамен обещал ему золотые — уверен был, что на корабле и такие найдутся.
Мы быстро достигли судна обычным, много раз опробированным путем. Поднявшись на борт и закрепив катамаран, я стал осматриваться в поисках нужного строительного материала — хотелось претворить в жизнь идею Эрнста, поскольку катамаран был неустойчив и невелик для больших перевозок. Скоро нашлись подходящие для сооружения плота бочки с водой, целых двенадцать штук. Мы опорожнили их, снова закупорили, столкнули в море и установили рядком, так что образовался ровный четырехугольник, который удалось крепко-накрепко скрепить скобами, веревками и планками. Затем мы смастерили из досок прочное основание и уложили его сверху на бочки, а вокруг дощатого настила соорудили края в фут высотою. Плот получился не ахти какой, но вместительный и куда более грузоподъемный, нежели катамаран.
Целый день пришлось работать не покладая рук, в редкие минутные перерывы перекусывали привезенной с собой снедью — тратить попусту драгоценное время на поиски лучшей еды на корабле не хотелось. К вечеру смертельно устали, нечего было даже думать о незамедлительном возвращении. Приняв необходимые меры предосторожности на случай шторма, мы легли в одной каюте, разместившись на эластичных матрацах, в сто раз более удобных, чем наши подвесные постели, и сразу заснули, забыв, к стыду своему, о договоре нести поочередно вахту и наблюдать за состоянием моря и ветра.