-Зачем ты вызвал меня, Исмен?
Старший Инквизитор поднялся со своего любимого камня, заложил руки за спину и неуловимо быстрым движением оказался прямо перед лицом Лаэрдинна, глядя ему в глаза пронзительным взглядом, от которого последнему, несмотря на всю боевую закалку и выдержку стало немного не по себе.
–Твое своеволие перешло все границы, Инквизитор Лаэрдинн. Если до сего момента я тебя прощал и закрывал глаза на твои выходки, то сейчас моя чаша терпения переполнена. Я говорю об истории с Шэйрадом.
Лаэрдинн отстранился, обвел взглядом серьезнее – даже эльф Шеар’Тон не играл сегодня на своей флейте – лица собравшихся вокруг Инквизиторов. Встал на камень, на котором обычно сидел Исмен, оказавшись напротив собратьев, как оратор на трибуне.
–Это что, Трибунал?
–Нет, внутренне разбирательство, если тебе так больше нравится, – процедил Исмен.
–Тогда я имею право высказаться в свою защиту. Скажите, братья и сестры, разве Ириодал не доставляет нам больше проблем, чем все адепты Тьмы вместе взятые? Конечно. Так почему бы не задавить все проблемы в зародыше? Не воспользоваться моментом и не уничтожить Темного лорда?
–Вспомни пророчество, Лаэрдинн. Ты и я, и Ариэль слышали слова сивиллы. А оракулы говорят от имени Судьбы. Ты помнишь их слова, Лаэрдинн? Или напомнить?
–Не в этом дело. Скажи мне, в таком случае, что такое Судьба? Какое-то божество, сидящее высоко-высоко, или что? Слова сивилл я уже опроверг, вернее, опроверг их Шэйрад, но лишь потому, что я вас не послушал и поступил по-своему. Вспомни, Исмен, и вы, братья Инквизиторы, Шэйрад стал учеником Ириодала, попал на путь Тьмы. Но у меня получилось направить его к Свету. И Равновесие не рухнуло окончательно, хотя перехода Шэйрада, согласно словам сивиллы, вообще не могло было быть. Теперь скажите, кто был прав: Исмен, слепо верящий в слова оракула, или я, поступивший по-своему, после чего Свет обрел могучего адепта, которого ему так давно не хватало. Скажи мне…Яррим, – палец полуэльфа уперся в гнома, усилено дергающего себя за роскошную бороду. Названный Инквизитор смутился, нахмурился, долго прокашливался, чесал затылок и, наконец, выдавил:
–Ты, Лаэрдинн.
–Кто был прав, Шеар’Тон?
Эльф отвернулся, пряча глаза, но не понятно, от Лаэрдинна, или от обернувшегося Исмена.
–Ты слишком поспешно судишь, – раздался сзади женский голос.
–Она права, – поддержали анонимную ораторшу.
–Лаэрдинн дело говорит! – легко перекрыл поднимающийся гвалт зычный бас гнома Яррима. – Остроухий не сказал сейчас, а я вот знаю, что он согласен с Лаэрдинном. И Ариэль с ним. Да и как бы то ни было, Имен, если дело выгорит, нам с того польза.