–А вот этого лучше не произносить. Давайте лучше займемся Аэлинн. Ее следует достойно похоронить.
Нашли лодку, с помощью пришедшего в себя Тиссая Лаэрдинн положил тело Хранительницы на импровизированное ложе и оттолкнул лодку.
Четверо Светлых бок о бок стояли на берегу с Инквизитором, Темным и смертным человеком и наблюдали, как погребальная ладья в унылом молчании удаляется по водной глади за горизонт. Вспыхнуло пламя, охватившее тело. Все еще сжимающий тлеющий меч, Шэйрад уронил слезу, когда ладья исчезла с глаз. Он поднял голову и выбросил останки меча в озеро.
–Она хотела этого. И я тоже, как и она, отвергаю бессмысленную бойню. Тьма не приносит исцеления, Аэлинн, Свет не позволяет мстить.
Он ушел не оборачиваясь, чтоб побыть наедине с новой болью. Отошли и Светлые с Лаэрдинном. У кромки воды остался лишь молодой де Фреснер. Вдруг набежала волна, обласкала его сапоги и убежала, оставив на песке серебряный блестящий стилет. Если бы его увидел Шэйрад, то нашел бы, сто призрак этого оружия атаковал Ириодала. Тиссай поднял кинжал и спрятал, повинуясь необъяснимому порыву, огляделся – никто не видел: Шэйрад был далеко, а прочие заняты разговором.
–Я знаю место, где он будет в безопасности и от него тоже будут в безопасности.
–Тогда действуй, Лаэрдинн.
И Светлые исчезли. Инквизитор посмотрел на Тиссая и улыбнулся ему.
«-Ты пойдешь за ним?»
«-Да»
И Шэйрад обрел спутника и друга. Единственного за свою жизнь настоящего друга.
Двенадцать Инквизиторов шли по мрачным переходам обители Предначальных Темных. Их шаги по толстым каменным плитам пола глухо отдавали эхом, мерцающие и отчаянно дымящие факелы не полностью разгоняли темноту, по стенам извивались длинные тени, порой принимая причудливые и пугающие очертания. Двустворчатые высокие двери со стуком раскрылись и впустили их в зал. Все были в сборе. Трое хозяев непринужденно пили кровавое вино из кубков – этим, а так же игрой в живые шахматы они и коротали вечность, после заключения договора. Четверка же Светлых жалась в стороне, и лишь лев Сьярр сидел перед креслом Бальтазара, о чем-то безмолвно разговаривая с демоном.
–А, вот и Инквизиция в полном составе, – вместо приветствия каркнул Миттео, – осталось дождаться лишь моего братца, чтоб его левиафан проглотил.
Захлопнувшиеся двери раскрылись еще раз, пропуская в свою пасть процессию в черном. Впереди с надменным и спесивым видом вышагивал Ириодал – капюшон откинут, открывая топорщащийся темно-русый ежик и лицо, на котором застыла печать порока.
–У них доспехи под балахонами, – поделился наблюдением Ариэль.