Когда мы наконец понимаем, что не нужно сопротивляться и проще плыть куда несет, чем упрямо грести к недостижимым берегам, мы начинаем сопрягаться напрямую. Просто и надежно. Ты — мне, я — тебе. Делать, что умеем. Держать в руках свою синицу и крепко ее держать. Потому что эта птичка одна может пробраться сквозь прутья твоей тюремной камеры и принести тебе крошек с воли. Как-то так, братиш, как-то так…
Я сидел, не зная куда деваться. Мне хотелось выйти прямо в вечернюю сентябрьскую прохладу, спуститься к воде и побродить там, в блаженстве одиночества, когда ты ничего никому не должен и тебе ничего ни от кого не нужно, но… Надо было дождаться эту самую Киру Юрьевну, которая, черт бы ее побрал, сказала, что сейчас придет, а сама и не думала торопиться! Я не хотел видеть ни ее, ни кого-то еще.
Текст, который я только что прочел, не был гениальным, однако от него мне с моим тридцатидвухтомным опытом, помноженным на вымышленный, но все же где-то и мой лоск ловеласа Макса, почему-то хотелось плакать. Выплакаться в темноте, у озера… чтобы никто не увидел и никто не мешал. Или не плакать — это пройдет, наверняка пройдет, пока я буду пробираться к воде, — но я буду просто сидеть и думать, что мочиться в постель и быть косоглазым… это оставляет отпечаток на всю жизнь. И что очень умным быть тоже плохо. Именно поэтому в лидеры выбиваются не те, кто был несчастен или гениален. В вожди выходят середнячки. Они правят миром. Они, а совсем не то, как многие считают и высокопарно пишут, — не любовь, вовсе не она!..
— Лев Вадимович, добрый вечер…
Надо же, добрый вечер! С чего такая почтительность?
— И вам не хворать, Кира Юрьевна!
— Давайте-ка я вам давление измерю… таблетки пьете?
— До, во время и даже вместо еды! — идиотски рапортую я, желая, чтобы она поскорее закончила со мной и ушла.
— А как у вас с настоящим аппетитом?
Я пожимаю плечами:
— Я типичный средний мужчина. Выгляжу как маленький, а ем, как большой!
— Вы не выглядите маленьким! — Она критически смотрит на меня. — Скорее уж, это я маленькая. Едва-едва метр шестьдесят…
— Рост Эллочки Людоедки льстил мужчинам, — бормочу я, а она смеется:
— Ильф и Петров, «Двенадцать стульев»!
— Надо же, какая начитанность!
— Считать врачей недалекими и зацикленными только на своем — это стереотип! Я, например, очень много читаю…
— Потому что не любите соцсетей?
— А что там хорошего?
— Ну… общение, например!
— Предпочитаю живое. Как вот сейчас.
— У вас тут есть с кем общаться, — предполагаю я. — Сюда кто попало не поедет, так ведь? Десять дней за двадцать километров от дома по цене каких-нибудь Мальдив! Я бы лично выбрал Мальдивы.