Она пожимает плечами:
— Каждому свое. Кто-то предпочитает тропики, а кому-то комфортнее здесь. Кстати, обычно те, кто сюда приезжает, потом возвращаются — хотя бы раз в год. Значит, нравится?
— Контраст привлекает, — не сдаюсь я. — Или привычка. Тут сделан упор на хорошую кухню и традиционные радости средней полосы: рыбалка, баня, массаж. Просто, добротно и без фантазии. Ну, еще видел, как на лошадках катаются.
— А в гольф вы не играете?
— Гольф? — искренне удивляюсь я.
— Здесь же самое большое поле для гольфа! — в свою очередь удивляется доктор Кира. — Знаменитое! За этим, в основном, и едут! И на выходных такой наплыв народа! У многих годовые абонементы!
— Мне не сказали… — протягиваю я. А, собственно, зачем администрации было меня информировать об этом их знаменитом гольфе? Меня приглашали совсем для другого. Работать, черт меня раздери, а не клюшкой махать, пытаясь попасть непонятно чем непонятно куда, и не лясы точить с первой попавшейся условно привлекательной юбкой! И не плакать над измышлениями некоей богатенькой папочкиной дочки, которой делать больше нечего, кроме как придумывать себе несчастное детство! А в свободное время я, между прочим, собирался писать свое! Одна неделя уже прошла — и чем я занимаюсь?!
Кира… гм… Юрьевна внимательно изучает мое лицо — видимо, на нем хорошо видны все цвета побежалости, проступившие от перегрева психической системы.
— Вижу, что вас сильно расстроил факт наличия здесь гольфа, но не могу понять почему.
— Нет… не в этом дело… — Я не хочу рассказывать этой малознакомой женщине о том, что меня мучит, да и нужно уважать право моих учениц на конфиденциальность, в конце концов!
— Я, наверное, пойду, раз у вас все в порядке.
— Вы хотели взять почитать оставшиеся… сказки. Да, назовем это пока что сказками. Вот… немного прежних, и сегодня я еще… неизвестно зачем!
— На самом деле, — тихо говорит она, — мы многое делаем неизвестно зачем. Но чаще всего просто не замечаем этого. И не задумываемся.
Я протягиваю стопку листков, она их берет. Наши руки соприкасаются. Нет, не происходит ничего такого, о чем пишут в дамских романах: никакая искра не пробегает — ни вдруг, ни ожидаемо. Просто соприкасаются руки. И все.
Она уходит, тихо прикрыв за собой дверь, а мне внезапно становится легче. И уже не хочется никуда идти. И корить и пожирать себя за безделье тоже не хочется. Я знаю, что я сейчас сделаю: принесу снизу сразу два стаканчика кофе, а потом с удовольствием врублю свой потрепанный ноут и напишу еще одну главу, озаглавленную… ну, например, «Плоская Земля — удобное допущение»!