— Не плачь, Паулетта, милая. Утри слезы, — кормилица подняла девочку. — И пойдем вниз.
...Ужин прошел в гробовом молчании. Лишь изредка Алисия пыталась завести какой-нибудь ничего не значащий разговор, но ее так никто и не поддержал. Уже прощаясь, она как бы невзначай вернулась к интересующему ее вопросу.
— Да, так не забудьте о моем предложении. Уступите мне Педро Луиса. А я могу отдать вам Хуана, если хотите.
— Не понимаю вас, Алисия, зачем он вам? По-моему, Хуан— прекрасный водитель,— сурово сказал дон Карлос. — Что же касается меня, то я считаю себя не вправе производить обмен людей. Они же все-таки не рабы. А увольнять Педро Луиса у меня нет никаких оснований.
— Что ж, — криво улыбнулась Алисия, — по крайней мере спасибо за прямой ответ. До встречи, Росаура. С вашего позволения, сеньор Монтеро, — она деланно улыбнулась ярко накрашенным ртом.
— До встречи, Алисия, — Росаура была рада, что гостья наконец уходит. — И не забудь, ты приглашена завтра на детский праздник. Мы с Паулеттой ждем тебя. Да, и не забудь привести своего кузена Армандо. Он тоже приглашен.
— Спасибо, Росаура. До завтра.
Всякий раз, подъезжая к собственному дому, Алисия испытывала невероятную гордость за себя. Кто бы мог подумать, что она, когда-то обычная девчонка, дочь бедных родителей, превратится в богатую, знатную даму. Когда-то она даже и не решалась мечтать просто о просторной квартире, теперь же у нее роскошный особняк.
Алисия подняла голову, чтобы вновь насладиться видом его внушительного фасада, и только сейчас заметила, что в гостиной горит свет. Значит, кто-то пришел. «Наверно, Армандо», — решила Алисия и не ошиблась.
Действительно, в гостиной с бокалом в руках удобно расположился ее кузен, тот самый, о спортивном автомобиле которого она только что рассказывала в доме Монтеро де ла Рива.
— Как дела, Армандо? — приветливо спросила Алисия. — Как твоя поездка в Гвадалахару?
— Ничего хорошего, — поморщился тот. — Грязный промышленный город, кругом одни заводы... Не понимаю, зачем я так понадобился этому Ромуло? Он позвонил мне, я сорвался, понесся туда сломя голову. Он говорил о каких-то серьезных проблемах, а на месте оказалось, что все это такая чепуха. Как можно из-за каждого пустяка гнать человека из столицы? И за что только я ему плачу?
Алисия улыбнулась. Она знала манеру своего кузена говорить о самых серьезных вещах как о пустяках.
— Если бы я не знала твоей деловой хватки, дорогой брат, я бы подумала, что ты лентяй и бездельник.
С этими словами Алисия уселась в глубокое кресло, обитое голубым бархатом, и поднесла к губам бокал вина. Она никогда не жалела денег на самые тонкие вина.