— Да, но это может сказаться на репутации семьи. Не забывай, у меня растут дочери.
— Луиса, все не так страшно. Гораздо более худшие промахи забываются. Ты помнишь, как вскоре после замужества ты решила превратить свои приемы во что-то вроде литературного салона? Боже, что за личностей ты откапывала! Какие манеры были у этих восходящих литературных звезд!
— Мама, это особый случай, — возразила Луиса. — Свет довольно снисходителен к выходкам богемы.
— Однако после двух-трех скандалов салон пришлось свернуть.
— Мама, нечестно все сводить к этим двум-трем скандалам, — запротестовала Луиса. — Именно в нашем доме были впервые зачитаны отрывки из нескольких нашумевших впоследствии книг. А успех вечера поэзии, а костюмированная «шекспировская вечеринка», а...
— А ее позорное окончание чуть ли не с потасовкой! — подхватила фразу донья Исабель. — И вообще что за нелепая идея — «шекспировская вечеринка»!
— Ты несправедлива, — сказала Луиса, — мои вечера пользовались огромной популярностью. Многие из кожи вон лезли, чтобы получить от нас с Леонардо приглашение и...
— В надежде на очередной скандал, доченька, чтобы потом в качестве очевидцев стать желанными гостями в любом доме.
— Но чего же стоят люди, которые приходят на литературный вечер за скандалами? — запальчиво воскликнула Луиса. — Стоит ли обращать на них внимание?
Во взгляде доньи Исабель появилась ирония.
— О Луиса, вот уж не ожидала от тебя подобного вольнодумства. Выходит, не только ты воспитывала Леонардо, но и он тебя. Свет, дочь моя, всегда прав, и бороться с его мнением бессмысленно. Ты и сама это признала.
— Да, — с горечью подтвердила Луиса, — теперь у нас бывают только «проверенные» знаменитости, из тех, что уже приняты во многих порядочных домах.
— Вот и прекрасно.
— Что же прекрасного, мама? Ведь это уже подогретое блюдо! Кого же удивишь знаменитостью, и без того модной в этом сезоне? Если этого человека можно встретить во многих, пусть даже избранных домах? Наши приемы потеряли свою оригинальность.
— Лучше благодари общество за то, что оно простило тебе эту былую оригинальность и не напоминает о ней. А ты, получается, об этом сожалеешь?
— Да, отчасти сожалею, — подтвердила Луиса.
— Тогда почему же ты так недовольна Леонардо?
— Ах, мама, как ты не понимаешь?— воскликнула Луиса. - Я рисковала приличиями из-за блестящих людей, завтрашних знаменитостей, литературных звезд, а Леонардо рискует из-за какого-то неосторожного коммерсанта, который в гостиную-то войти не умеет.
— Ты поддалась иллюзии славы, а он — иллюзии дружбы. Ты уже образумилась, а он обязательно образумится чуть позже. Он не настолько сильный, твой Леонардо, чтобы плыть против течения. Наберись терпения и жди.