— Время, кажется, не пошло тебе на пользу, — донья Росаура подошла к дочери ближе. — Не забудь, завтра званый вечер, — сказала она уже мягче. — А ты, именинница, будешь в центре внимания. Ты же так любила этот день, когда была маленькой!
Паулетта вспомнила, что когда-то уже слышала эти слова.
— Не забудь, завтра званый вечер, — сказала мама. — А ты, именинница, будешь в центре внимания. Ты же так любила этот день, когда была маленькой!
— Но, мамочка, многие девочки из нашего класса собираются сегодня на народное гулянье в парк Чапультепек. Там будут продавать цветные калавары из папье-маше. Будут выступать самые лучшие гитаристы.
— Это еще что?! — возмутилась донья Росаура.
— Только я одна сижу дома, — Паулетта вытерла заплаканные глаза.— А ведь завтра мне уже пятнадцать лет!
— Паулетта, — лицо матери стало строгим, а в голосе зазвучали повелительные нотки.— Ты прекрасно знаешь, что это так называемое народное гулянье не что иное, как презренное собрание простолюдинов, черни. Все эти перья, маски, кривлянье... — донья Росаура поморщилась. — А эти полуодетые женщины! Ни одна порядочная дама никогда не позволит своей дочери оказаться на подобной вакханалии.
— Но, мама, — продолжала упрашивать Паулетта, — все девочки из нашего класса туда пойдут. Даже Амалия. Ее отпустили под присмотром их шофера Роберто.
— Вот как? — донья Росаура недоуменно подняла брови. — Это она сама тебе сказала?
— Конечно!
— Странно. Как сеньора Клаудиа могла такое допустить? Я удивляюсь ее беспечности. Значит, ты воображаешь, что я могу отпустить тебя с шофером?
— Но, мамочка, Сильвия говорит, что там раздают бумажные цветы, по канатам ходят клоуны. А какие песни поют ансамбли гитаристов!
— Какая чушь! Тебе что, нужны бумажные цветы?
— Но я не буду смотреть на танцовщиц. А Сильвия говорит, что они вовсе не раздетые...
— Что ты ее слушаешь! — возмутилась донья Росаура и добавила: — Да кто она такая, эта твоя Сильвия?
— Сильвия Фернандес, — ответила Паулетта. — Дочь адвоката Фернандеса.
— Все просто с ума посходили, — покачала головой мать. — В наше время не то что на карнавале, в День всех святых молодой девушке было непозволительно одной появляться на людях!
— Мамочка, но я же пойду не одна! — продолжала упрашивать мать Паулетта. — Я могу пойти с няней Эдувигес или с Педро Луисом.
— Не понимаю, — донья Росаура продолжала говорить так, будто не слышала слов дочери.— Какое удовольствие можно получить, толкаясь в толпе с оборванцами из Вилья-Руин? Там же может быть кто угодно — пьяные индейцы, попрошайки, воры, даже бесстыдные женщины. В конце концов это и небезопасно.