И все-таки все отступает на задний план, делается всего-навсего окружением, оттенком к основному, когда появляются на страницах «Северных цветов» творения Пушкина. Говорят, что самыми дорогими (в денежном смысле) на книжных аукционах в мире считаются прижизненные издания Шекспира. На пороге XXI век, и нет никакого сомнения, что первые публикации Пушкина мы теперь должны ценить наравне с драгоценными автографами и другими духовными — письменными и печатными — сокровищами. В «Северных цветах» за 1826 год опубликованы «Отрывок из письма А. С. Пушкина к Д…» (то есть Дельвигу), стихи «К чему холодные сомненья», «Подражание Корану», «Баратынскому» («Сия пустынная страна…»), «Ему же», отрывок из поэмы «Цыганы». Открываю страницу альманаха и читаю:
Ее сестра звалась Татьяна…
Впервые именем таким
Страницы нежные романа
Мы своевольно освятим.
Перед нами отрывки из второй главы «Евгения Онегина». Так доходило до читателя величайшее произведение, без которого ныне невозможна русская литература. В «Северных цветах» были напечатаны отрывки из «Бориса Годунова», поэма «Граф Нулин»…
Альманах выходил ежегодно с 1825 по 1831 год. Редактором и составителем был Антон Дельвиг, взявшийся за дело с помощью известного книгопродавца и издателя Ивана Сленина. Впрочем, с последним Дельвиг довольно скоро расстался, и книги печатались под присмотром Ореста Сомова, видного теоретика романтизма, критика, прозаика и журналиста, дельного человека. Четыре года подряд выпуски открывались обзорами российской словесности, писал их Сомов. Последний выпуск «Северных цветов» был издан Пушкиным в пользу семейства Дельвига, когда последнего уже не было в живых.
Альманах, выходивший в удобном карманном формате, был необычайно красив. Недаром в его издании принимал участие Орест Кипренский, помещались гравюры с работ Карла Брюллова и гравюры Ф. И. Иордана. Знакомый Пушкину рисовальщик В. П. Лангер для каждого выпуска рисовал виньетки — цветы, которые и стали изобразительной аллегорией альманаха.
Книги являются и своего рода памятником дружбе Дельвига с Пушкиным, пронесенной ими с отроческих лет до могилы. Страницы альманаха — отсвет этой дружбы. Недаром в одном из писем Пушкин горестно воскликнул: «…никто на свете не был мне ближе Дельвига». Именно после смерти автора «Соловья» в стихах Пушкина начинает звучать элегический мотив: «Зовет меня мой Дельвиг милый», — эта поэтическая формула поразительно прихотливым образом отозвалась в «Петербурге» Андрея Белого, получив под пером последнего многозначное переосмысление.