— Да, брат! — раздался его негромкий голос, обращенный к самому себе. — А руки-то все равно дрожат!
Антон выбежал на крыльцо, едва завидев машину отца, въезжавшую во двор больницы районного центра Большая Мурта.
Финансист бегло осмотрел сына. Несколько царапин на лице уже подсохли. На руках сына тоже имелось несколько повреждений, но в целом все было так, как и говорил по телефону Антон. Единственное, что пострадало по-настоящему — это куртка подростка. Она спасла Антона во время удара о поверхность дороги, но разорвалась в нескольких местах. Носить ее больше было нельзя.
Александр Александрович выпотрошил карманы одежды сына, без сожаления выбросил то, что осталось от его кожаной куртки в большой квадратный, покрытый окалиной железный бачок, стоявший прямо во дворе районной больницы, накинул на плечи подростку свою.
— Ну, показывай, где здесь реанимация! — сказал он Антону.
Дежурный врач непосредственно в реанимационное отделение Александра не пустил, пригласил к себе в кабинет, предварительно уточнив, кем ему приходятся пострадавшие в автомобильной аварии люди.
Место это, напротив Большой Мурты, на трассе Красноярск — Енисейск, примерно в ста километрах от краевого центра, каждый год, с завидным постоянством выдавало очередной «урожай» смертей. Редкий месяц не проходил, чтобы на небольшом сравнительно участке достаточно ровного шоссе не гибли люди. В чем причина — не знал никто. Может, дело было в перепаде высот, когда поднимающаяся на очередной взгорок машина попросту не могла быть замечена из другого транспортного средства, движущегося навстречу; может, к этому моменту — то есть через примерно час после того, как люди покидали Красноярск, — у них притуплялась бдительность….. Но факт оставался фактом — люди из года в год погибали, и погибали на практически одном и том же месте шоссе; и конца этим смертям не было видно. Так как никто так и не смог понять, в чем причина такого количества пострадавших.
Нельзя было сказать, что в районной больнице Большой Мурты привыкли к такому положению вещей — а уцелевших в страшных авариях людей прежде всего везли именно сюда, как к ближайшему месту, где пострадавшим могли оказать помощь, — но у местного медицинского персонала попросту не было иного выхода, потому что не оказать немедленную помощь человеку — не только тяжкий грех, но и нарушение клятвы Гиппократа. Разумеется, у красноярских эскулапов возможностей для оказания экстренной помощи было намного больше, но часто ситуация была такой, что счет шел не на минуты — на секунды. Поэтому всех пострадавших, которые могли не пережить дорогу до Красноярска, везли сюда.