— Тебе не повезло: у меня свободный бизнес и предоплата, — скалилась Алина.
— Ладно, проехали. Предлагай ещё варианты «безумных романтических жестов», — я забрал-таки ручку у официанта, развернул салфетку. Выложил ещё пару купюр на стол: — Вот. За креатив доплачиваю.
— Хохо, тиран, но щедрый. Придётся включать вдохновение! — Ещё смеясь, Алина загребла евро, обернулась и показала мне благообразную старушку лет под сто, мечтательно застывшую перед чашечкой кофе у окна. — Вот кто нам поможет: человек со вкусом и опытом. Мадам Воронцовская, дворянских кровей между прочим. Говорят, по ней когда-то сох весь Париж. Может, и врут, но бабка — что надо. Пойдём, щедрый клиент, если готов расщедриться на бутылку дорогого вина…
— Хоть на три, — сказал я и решительно встал.
* * *
Вы видели когда-нибудь, как старушка преображается в женщину? Не с молодильными яблочками, а в настоящей жизни? Именно это произошло с мадам Воронцовской, стоило мне подойти к её столику. Поворот головы, мгновенно включённый взгляд: интрига с поволокой. Просто вау! Я многозначительно глянул на свою помощницу: учись, Алина, — чтобы не в подворотне стоять, а раскручивать лордов на пол состояния. Возле такого очаровательно скрытого кокетства, подаренного мне полувзглядом девяностолетней женщины, как-то само собой вышло встать по-гусарски, представиться и спросить:
— Прошу прощения, мадам, вы позволите?
— Пожалуйте, молодой человек, — с французским прононсом ответила старушенция.
Алина приземлилась рядом без всяких экивоков.
— Мадам Лили, бонжур! Я рискнула сказать этому мсьё, что вы сможете нам помочь.
— Оригинально, Алин, в чём же?
— У мсьё серьёзная проблема: он ничего не понимает в романтике.
Старушка посмотрела на меня, как на инвалида:
— Какая жалость, такой красивый мальчик! Вы немного похожи на моего второго мужа, он был художником, точнее мы так и не расписались, потому что официально я ещё была замужем за Сержем, он не давал развода, и я просто сбежала с Франсуа за океан, мы были с ним так счастливы, не то, что с Сержем; вы знаете, эти вынужденные браки, когда вмешиваются родители и настаивают на скучнейшем мужчине, называя его «хорошей партией», они ни к чему не приводят, особенно тех, кто ищет в жизни искренних чувств и большой любви, вы согласны? — на одном дыхании выпалила мадам Воронцовская, поправила локон на виске и посмотрела на меня.
С трудом выношу такое обилие слов, но положение обязывало, и я просто сказал:
— Да, — и подозвал официанта.
Всё в этой престарелой женщине было невозможно женственным. Я вообще не обращаю на подобное внимание, отмечаю только: красиво-не красиво. Однако передо мной сидела настоящая дама. Музейный экспонат женственности под названием «Угасшая красота». Каждая деталь была точно подобрана и дополняла образ, словно его составлял гримёр для спектакля «Дама с собачкой. Сто лет спустя»: серебряные серьги, оттягивающие немного мочки ушей, уложенные поредевшие локоны, бежевая шляпка, надетая со старомодным кокетством, изгиб бровей, лёгкая косметика на морщинистом лице, жемчужная нить, проглядывающая из-под бежевого пальто шёлковая блузка, перстень. И запах духов. Готов поклясться: это были «Шанель № 5», хотя я ни черта в духах не разбираюсь. Покупаю только один парфюм, который мне нравится, всегда один и тот же. Но тут всё было иначе: детали не бросались в глаза, но на них невозможно было не обратить внимание.