Даха пришкондыляла к нам, Маню ей весело что-то рассказывал и кружил на лыжах, как мартовский кот, виляя местом, откуда растут хвосты.
— Стоп, cheri[49], — скомандовала подруга. — Здрасьте вам! А вы чего-то на ужин не вышли, ну да ладно. В общем, Михаил, мне тоже рассказывайте, как кататься. Потому что лыжных слов на французском я не знаю и скоро убью мужа палкой. Или сама убьюсь.
— Мы уже на «ты», — напомнил Миша и подмигнул: — Очки в карму зачтутся?
— Уже пошёл отсчёт, — кивнула Даха и махнула Маню: мол, катайся, дорогой, пока у нас тут политзанятия.
Маню радостно слинял. А Миша дотошно и скрупулёзно рассказал нам о конструкции лыж, о тайнах и секретах спасения попы от столкновения со склоном, скольжении и прочем. Возил, обнимая за талию, «Титаником», подправлял, корректировал, ловил, когда успевал. Правда, мы всё равно падали, а он слегка раздражался, но сдерживал себя, как мог. За что от меня лично получил жирный плюс — если бы кто-то так в офисе отчаянно тупил, он бы уже давно включил режим сталелитейного пресса. А тут даже шутить пытался, хоть и поглядывал на заснеженные пики в ярко-синем небе с некоторой завистью.
Наконец, я скатилась с горки «лягушатника» в его сопровождении без оплошностей.
— Умница! Идеально! — обрадовался Миша.
Разрумянившаяся Даха слетела рядом и тоже затормозила не попой.
— Ого! И ты молодец! Растёшь в моих глазах, Дарья!
Она выставила большой палец в перчатке:
— Аналогично!
Миша снова взглянул на далёкий склон. Я тронула его за руку и улыбнулась:
— Поезжай. Я вижу, тебе хочется.
— Нет, ты что! — замотал он головой. — Я несу за тебя ответственность. Ты новичок. Я должен быть рядом.
Я обняла его.
— Какой же ты классный! Но, мне и Дахе уже нужен отдых. Так что Миш, сейчас ты можешь нести ответственность за меня только в плане поглощения глинтвейна, тут я клятвенно обещаю тебе не напиться до неприличия и не поперхнуться гвоздикой.
— Ты уже устала? — не поверил он. — Но только часа два пробуем…
— Приплюсуй сюда всё, что было ночью, — хихикнула я. — И если мне не дать отдохнуть, можно легко сдать меня в утиль.
Он смутился.
— Прости, пожалуйста… Прости, Вика, я всё равняю по себе…
— Не надо, ты спартанец, а я…
— Цветочек, — вдруг договорил за меня он и покраснел.
— Да, — заулыбалась я, — поэтому цветочек взгромоздится вон в то кафе. А ты покори тот пик, который на тебя смотрит.
— Нет, ну так нельзя. Я с тобой пойду…
И ведь хочет же! Ну что будешь с ним делать? Переизбыток ответственности — тоже диагноз. Даха подъехала к нам.
— Я просто требую, — сказала я чуть строже, — чтобы ты нам с Дахой показал класс! Езжай, а мы хоть пообщаемся немного, по-женски.