— Ань! Исаева! — крикнул Плиман у лестницы.
Я вжалась в холодную панель.
Почему бы им всем не оставить меня в покое? Хорошо, что меня встретят после лекций. Хоть об этом думать не надо… Мне просто нужно разобраться в себе, в собственной памяти, в этом странном горячем кольце. Постепенно сердце начало успокаиваться, боль в животе растворилась в дыхании. Голоса Плимана и Гоглиашвили затихли. Кажется, и другие студенты разбрелись по парам. Малодушно хотелось сбежать из универа. Я вынырнула из своего убежища, о котором мы со Светиком пронюхали, когда перед экзаменом под юбку прятали шпоры. Тишина. Никого. Слава богу! Я сделала пару шагов по начищенному паркету и увидела Иррандо. Вид у него был виноватый.
— Аня, прростите, что заставил вас волноваться. Если хотите, я сразу уйду. Я лишь хотел извиниться.
Пахло воском и стружкой, в желудке уныло скрёбся голод. Кто знает, вдруг меня снова похитят, или он уедет в свою Венесуэлу. А я ничегошеньки об этой стране не знаю… Аграрное право подождёт.
— Не уходите, — сказала я. — Но прошу вас больше не драться. Вас попросту отчислят, и будет обидно.
— Простите, не сдержался. Быть оскорбленным при вас этими низкими людьми оказалось выше моих сил. Они действительно не стоят внимания.
— Вы говорите, как принц, — улыбнулась я. — Наверное, получили хорошее воспитание.
— Да, не могу жаловаться, — он склонил голову. — Я вас задерживаю, Аня?
— На лекцию я всё равно опоздала, пойдёмте в кафе?
— С большим удовольствием.
В студенческой столовой звенела тишина и кастрюли на кухне… Я набрала полный поднос еды. Иррандо повторил за мной, чем вызвал у меня улыбку. Полусонная кассирша рассчитала нас, и мы сели за столик у окна в самом конце зала.
— Отчего вы не на паре, Иррандо? — спросила я, погружая ложку в грибной суп и поднимая глаза на иностранца.
— Я думал о вас.
Суп был вкусным, но в глотку не лез. Я взяла пирожок с повидлом, положила на него розовый листик маринованного имбиря и откусила. Необычно. Вкусно. Поперчила…
Ир смотрел на меня с такой нежностью, что я чуть не подавилась. Улыбнулся.
— Моя мама тоже так ела, когда носила под сердцем младшего брата. Смешение вкусов.
Я отложила пирожок на тарелку. Нет, так нельзя! Выдохнув, решилась:
— Ираклий…
— Иррандо, — поправил он.
— Хорошо. Иррандо, я должна вам сказать что-то очень важное и для вас не совсем приятное. Дело в том, что я…
Он прижал палец к губам и покачал головой.
— Не нужно. Вы бледны, Аня, отдохните, покушайте. Как-нибудь потом.
— Знаете, когда в кино герои говорят «как-нибудь потом», это «потом» обычно бывает слишком поздно…