А тогда, сидя под тентом у моря и наблюдая, как Алешка плещется в волнах прибоя, Виктор невольно сравнивал свое босоногое детство с его. Нет, он ни в коем случае не считал себя обделенным. В той голодноватой и диковатой жизни была своя прелесть. Но как изменилась жизнь!
По рассказам деда он знал, что детство отца мало чем отличалась от его собственного. Война, революция, разруха. А вот детство самого деда прошло совсем не так. Москва тогда была сытной, хлебосольной и богомольной. Дед окончил реальное училище и собирался учиться дальше, но в это время умер отец. Надо было кормить семью, поднимать младших брата и сестру. Вот и пошел учиться на машиниста паровоза. Получали они тогда за свою работу хорошие деньги.
Таким образом, три последних поколения Бранниковых имели свои счеты с войнами. Что-то будет в Алешкиной жизни?
— Надо суметь дать ему хорошее образование, — думал Виктор. Этот вопрос они с женой обсуждали не раз, споря лишь о том, чему стоит учить ребенка на рубеже двадцатого и двадцать первого веков: гуманитарным наукам или техническим. Виктор, разумеется, настаивал на технических науках, а Ольга мечтала видеть Алешку врачом или учителем. В конце концов, оба сходились в том, что кем быть Алексей решит сам, чуть-чуть позже, когда подрастет.
* * *
В том же 1979 году советские войска вошли в Афганистан. Газеты писали, что, идя навстречу просьбе законного правительства этой страны, выполняя свой интернациональный долг, СССР вводит в Афганистан ограниченный контингент войск. О численности войск, их составе, и о том, что они будут делать в этой стране, ничего не говорилось.
Уж на что Виктор был советским человеком, верил партии и правительству, а и его передернуло, когда он об этом узнал. Хоть и далек Афганистан от Венгрии и Чехословакии, а цепочка между ними прослеживалась. Только в Европе, — думал Виктор, — можно начать войну и кончить ее. А в Афганистане такое не пройдет. Завязнем там на многие годы, а сколько солдат в землю положим, не сосчитать. А что взамен?
В январе 1980 года Виктор получил повестку из военкомата. Как человек, привыкший к дисциплине, явился туда в назначенное время. В скупо освещенном коридоре было много народа. В основном, мужчины разного возраста, но были и женщины. Они сидели группкой в торце коридора.
Ждать пришлось довольно долго. Наконец, Виктор услышал свою фамилию и вошел в указанную ему дверь. Сидевший за столом майор, выглядящий лет на тридцать, не более того, жестом пригласил его сесть.
— Бранников Виктор Иванович, не так ли? — спросил майор, отрывая глаза от папки с личным делом, чтобы посмотреть на ее хозяина.