Как бы в ответ, старик произнес:
— Совсем уж ты взрослым стал Андрюша! Ну, что же. Поздравляю тебя с офицерским чином!
Не вставая с кресла, он постучал в пол своей тяжелой суковатой палкой. Вошел Степка:
— Чего изволите, барин?
— Принеси сундук с амуницией! — Степка на несколько минут скрылся и вернулся с походным сундуком.
— Открывай! — велел Иван Николаевич.
Степка открыл сундук и начал вынимать оттуда и класть на стол воинскую амуницию: шлем, кирасу, налокотники и наколенники. Потом вынул и с особым почтением подал барину саблю в ножнах. Предметы все эти были старинные, переходящие в роду из поколения в поколение. Не вещи, а реликвии. Андрей ощутил торжественность момента. Встав на одно колено, он принял из рук отца обнаженную саблю и поцеловал ее.
Потом уже совсем не торжественно из сундука были извлечены новенький офицерский плащ, мундир, сапоги и множество других предметов, которые полагается иметь при себе настоящему гусару.
Покончив с этим, Иван Николаевич отослал Степку, а сыну приказал сесть рядом в кресло.
— В самое ближайшее время тебе предстоит сменить образ жизни, — начал он. — По повелению Государя императора и военного министра тебе придется сменить офицерский мундир на штатское платье и отправиться в Париж, в Сорбонну, изучать римское право.
— Отец! — не удержался Андрей. — Какой из меня студент, я же солдат!
Старик не стал томить юношу и сразу сказал:
— Ты и останешься солдатом. Но воевать будешь на другом фронте. Учеба — это только прикрытие. Ты будешь разведчиком. Пойми! В бою ты можешь убить такого же, как ты сам, солдата. Другого, третьего. Но четвертый или десятый все равно убьет тебя. Разведчик может спасти тысячи своих солдат и погубить тысячи солдат противника. Почувствуй разницу! — Иван Николаевич перевел дух. Если бы кто-то в свое время сделал бы ему самому подобное предложение, он бы возражал точно так, как его сын.
Потом отец еще долго пересказывал сыну то, что поведал ему в разговоре Барклай-де-Толли. Разъяснял ему свое видение международной обстановки. Говорил о неизбежности войны с Наполеоном. Пожалуй, решающим аргументом для Андрея стало то, что против почти шестисоттысячной армии супостата Россия сможет выставить никак не более двухсот пятидесяти тысяч.
— Надо найти множество способов обессилить противника, сделать так, чтобы каждый час, каждый день его пребывания на нашей земле был бы ему в тягость. Чтобы его планы рушились ежечасно.
Андрей понял, что его судьба уже решена в высших сферах и даже начал проникаться важностью своей будущей миссии.