Надо сказать, что свое обещание граф выполнил. После визита к нему Андрей начал получать множество приглашений. Правда, большая из них часть была так или иначе связана с благотворительностью, что уж никак не входило в его жизненные планы.
Андрей начал выезжать в свет, у него появились знакомые. Было теперь с кем раскланяться или перекинуться словечком и на Елисейских Полях, куда он частенько приезжал на прогулки. Место это было по выходным дням людное.
В конце ноября, когда холодная и дождливая погода загнала парижское светское общество под крыши дворцов и особняков, Андрей получил приглашение в Версаль. Сердце его забилось чаще. Что-то подсказывало ему, именно там должна будет произойти его первая встреча с Александром Чернышевым, в чье распоряжение он и был сюда прислан.
Версаль, резиденция французских королей, после революции был превращен в музей, и туда был разрешен доступ всем желающим. Однако после того как Наполеон объявил себя императором, музейный статус Версаля стал нарушаться. Все чаще и чаще в его дворцах начали проводиться мероприятия, далекие от музейных экскурсий. Новая знать, оказывается, любила роскошь не менее, чем старая. Стало хорошим тоном проводить здесь свадьбы, балы и приемы. На этот раз бал давал маршал Ней по поводу свадьбы своей дочери. Сама свадьба была сыграна несколько раньше и в узком кругу. Поговаривали, что невеста к тому времени уже была беременна. Так что бал должен был проходить без присутствия молодых. Вряд ли это могло помешать приглашенным вволю повеселиться. Ожидалось появление на балу и самого императора. Быть приглашенным на такое мероприятие считалось весьма почетным.
Впервые оказавшись в Версале, Андрей сразу же увидел в нем что-то знакомое. Вспомнилось, что отец говорил ему, когда однажды, уже много лет назад, взял сына с собой в Петергоф, что идею своего дворцового комплекса Петр I почерпнул во Франции.
— Несомненно, достойное место, — подумал он про себя, — но как при таком скоплении народа отыщет меня здесь Чернышев?
Потом он увлекся балом и перестал думать о возможной встрече. Танцы, обильный стол, чудесный оркестр. Ничего подобного в России ему видеть не доводилось.
В разгар бала у него над самым ухом, вдруг, повисла в воздухе фраза: — Ну, что, нравится? — произнесенная на русском языке.
Андрей обернулся на голос, и перед ним появилась обрамленная пышной шевелюрой улыбающаяся физиономия с лихо закрученными усами. Ошибиться было невозможно. Перед ним стоял граф Чернышев собственной персоной, облаченный в прекрасно сшитый полковничий мундир.