— Молчи. Не твое дело, — прошипела ему злобно я на ухо.
— Сейчас, — оставив меня в одиночку с этими восьмидесятью килограммами, Рома бросился к шкафу, потянул на себя дверцы, отворяя его, затем сгреб одежду и указал мне на ставшее пустым место под вешалками. — Сюда.
Спасибо, супруг. Жаль тебя разочаровывать, но женился ты не на Геркулесе в юбке!
Вероятно, это отразилось на моем лице, потому что спустя пару секунду заталкивали Олега (или Колю) в шкаф мы с ним уже вдвоем.
А сопровождалось это примерно такими репликами:
— Ноги, Лина, ноги.
— Он не манекен, Рома. Их нельзя снять и положить на верхнюю полку.
— Жаль, но они не помещаются. А что если так их сложить?
— В следующий раз ищи себе парня гимнаста. Чтобы в случае чего, его можно было без проблем складывать в коробку из-под обуви!
— Не злись ты так. А то действительно похожа на ревнивую жену.
— Ревнивая жена избила бы тебя на пару с мамой, а не прятала твоего хахаля… И не вздумай икать, — обратилась я к Олегу (пусть будет Олегом). — Представь, что ты играешь в прятки, — бросила я пьяному овощу, завесила его Ромиными рубашками и закрыла двери.
Именно в этот момент зашла Ирина Григорьевна.
Вовремя, вы однако, моя любимая свекровь!
Просто женщина момент…
— Мама, как я рад тебя видеть, — обрадовался Рома, причем очень искренне, будто не он пару минут назад проклинал весь свет: больше всего досталось излишне длинным ногам Олега и шкафу, совсем не предназначенного быть местом хранения нализавшейся в дрова человечины.
— Сыночек, мой любимый, — Ирина Григорьевна обняла сына, расцеловала его в обе щеки, а потом отстранившись, глянула на нас обоих, стоящих бок о бок. — Как же вы прекрасно смотритесь вместе! — еще немного, и она от умиления слезу пустит.
Знаете, а еще прекрасней смотрится Олег в шкафу!
Рома улыбнулся, приобнял меня и чмокнул в висок. Наша семейная идиллия была нарушена громким "Ик" из шкафа, а следом за ним приглушенный мат. Затем тишина.
— Что это такое? — нахмурилась Ирина Григорьевна.
Да, как бы вам сказать…
— Это соседи, мам, — беспечно отмахнулся Рома, — у нас стены тонкие и все слышно, что у них там происходит.
Мама поверила, развернувшись к выходу, она поманила нас за собой.
— Пойдемте, я вам пирожки принесла. С мясом и с картошкой. Которые ты так любишь, Ромочка. Кстати, Лина, я заглянула в твою комнату, — ну, кто бы в этом сомневался? — У тебя там жуткий бардак. А Ромочка любит чистоту.
Ромочка адресовал мне взгляд, умоляющий о помиловании…
В шкафу снова икнул Олег, но свекровь этого не услышала: она шла на кухню.