— Я не могу это надеть, — вскинула Ника на него взгляд.
— И почему? — Михаил был готов к такой реакции.
— Потому что, это очень дорого. И я не привыкла к таким дорогим подаркам…
— Миша, разреши мне кое-что шепнуть твоей даме, — перебил ее и желающего сделать то же самое Михаила Эрнест. — Всего два слова. Только не ревнуй, пожалуйста, я тебе не конкурент! — шутливо добавил стилист, беря Нику под руку и отводя в сторону.
Там он ей принялся что-то шептать на ушко. Михаил ему в этот момент мучительно завидовал — ведь это губ Эрнеста сейчас касались ее волоски, а не его. И это стилист вдыхал ее запах с примесью духов, а не Михаил. Чертовски было завидно, и желание снова разрасталось в нем стремительно.
Переговоры длились не больше пары минут, а потом Эрнест вернул Веронику на прежнее место.
— Поможешь надеть? — с лукавой улыбкой обратилась к нему Ника.
— Попробую, — с сомнением в голосе отозвался Михаил.
С колье бы он справился в два счета. Ну ладно, и браслет на тонком женском запястье застегнул быстро, подмечая, как весело заискрились в том камни. А вот серьги он еще ни разу не надевал и банально боялся сделать ей больно.
— Так не больно? А так?.. — проталкивал он по миллиметру в малюсенькую дырочку в мочке Вероники изогнутую дужку серьги и проклиная себя на чем свет стоит, что не остановил свой выбор на клипсах.
Наконец серьги заиграли гранями в ушках любимой, а Михаил почувствовал, что даже немного вспотел.
— Это шедеврально! — обошел ее по кругу Эрнест, осматривая с головы до пят. — Сегодня ты затмишь всех парижских модниц. Я же буду гордиться, что приложил к этому руку. Предлагаю выпить за это!
Соня принесла им с Никой по шампанскому, а Эрнест остался верен виски. Они выпили, и вскоре пилот объявил, что идет на посадку.
Улучив момент, Михаил перехватил Эрнеста возле туалета и поинтересовался:
— Что ты ей такого наплел, что она согласилась принять этот подарок?
— Ну… — замялся сначала Эрнест. — В общем, я сказал ей, что нефтяные магнаты бывают очень обидчивыми. Что цена этого подарка настолько же велика для нее, насколько ничтожна для тебя. И если она не хочет принимать его только из соображений дороговизны, то ты посчитаешь это личным оскорблением, потому что не видишь этой самой дороговизны. В общем, убедил, ну! Что тебе и нужно было. А сейчас отпусти меня, пока я не описался от возмущения, — пафосно изрек Эрнест, а Михаил еле подавил приступ смеха.
Да стилист этот не только в своем деле профессионал, он еще и настоящий психолог. Все то же мог бы сказать Нике и сам Михаил, но вряд ли у него получилось ее убедить. А этот пройдоха смог, однако.