В это самое время нам навстречу адъютант Бабиева вел на подмогу наших пленных, которые храбро бежали в бой и отбили красную кавалерию. Мы были очень пристыжены, что бросились бежать слишком рано и без особой надобности.
Все зависит от начальника. С Бабиевым мы были львами, а с Маловым мышами. Я не имел склонности ни к тем, ни к другим, а предпочитал работать под командой Шапиловского, который делал работу хорошо и не очень рисковал.
Бой затягивался. Мы отбили красных, освободили станицу и наши обозы, но не смогли нанести красной коннице решительного поражения. Стало очевидно, что красным удалось сосредоточить большие силы, во много раз превосходящие наши. Под вечер мы находились около Бабиева, когда появился самолет. Мы расстелили простыни на земле, самолет снизился и кинул коробку, в которой был приказ генерала Улагая нашей дивизии присоединяться к главным силам, которые находятся у станицы Ново-Николаевки. Как я уже сказал, это был условный код, который значил: отступать в плавни. Но мы крепко верили в наши «главные силы» и только удивлялись, что не слышим их орудий. (По запискам генерала Врангеля, главные силы действительно были.)
Тут мне пришлось подтянуть моего друга Леню Александрова. После нашего драпа люди были нервны и робки. Вдруг Леня заныл, смотря на самолет:
– Теперь они нас и с воздуха будут бомбардировать.
– Дурак. Самолет наш и привез нам приказание.
Леня на меня очень обиделся, а люди стали улыбаться.
Дивизия ночевала в станице Ольгинской. Раненых и обозы отправили в Приморско-Ахтарскую с приказанием всем обозам из Приморско-Ахтарской идти через плавни на юг по плохой дороге. Чтобы конвоировать раненых и обозы, послали полки из пленных. А чтобы конвоировать этих последних, послали Константиновское училище. Наша же дивизия запаслась патронами, мобилизовала пустые повозки для будущих раненых и приготовилась к труднейшему фланговому маршу. Впрочем, вру. Мы, простые участники, ничего не знали о намерениях Бабиева и спали безмятежно.
Фланговый марш
У нас не было ни календарей, ни часов, мы едва знали, какой месяц. Некоторые даты я узнал много спустя из книг старших генералов, описывавших события, в которых мне пришлось участвовать. Но генералы описывали их в общих чертах, не зная всех деталей, которые пришлось пережить мне. «Конница генерала Бабиева, оттесняя противника, направилась на соединение с главными силами». Конечно, это верно, но коротко и вовсе не передает те бои, опасности и трудности, с которыми пришлось встретиться нам, простым участникам этого труднейшего похода. А ведь детали составляют всю суть дела.