Капитан Лукьянов, очень близорукий, навел на меня свой карабин.
– Вы с ума сошли! Это я, Мамонтов.
– А, хорошо, что вы крикнули, а я хотел уже стрелять. Откуда вы являетесь? Знаете новость? Солдаты, прибывшие из Франции, перебили своих офицеров и перешли к махновцам.
Мы пошли портить путь, чтобы их бронепоезд не мог нас преследовать.
Мы отошли в Токмак. Не думаю, что гвардейцы воевали против нас. Они годами были за границей и хотели просто разойтись по домам. Нас в Токмаке сменила пехота, не так хорошо выглядящая, как гвардейцы, но верная. А нас погрузили в поезд и повезли в каменноугольный Донецкий район на станцию Иловайскую.
В Донецком каменноугольном районе
В поезде
Длинный состав товарных вагонов медленно двигался по степи. Нас с кавалерией погрузили в Токмаке и повезли… Собственно, мы не знали, куда нас везут, и не очень интересовались. Конечно, везут сражаться куда-нибудь, но в данный момент мы себя хорошо чувствовали. Перевозка по железной дороге представляла для нас отдых, сменивший постоянные походы и бои. Нас предупредили, что возможно нападение махновцев, и велели быть начеку. Мы всегда были наготове, но никто на нас не нападал.
В вагоне стояли восемь лошадей, по четыре с каждой стороны, головами внутрь. Поводья привязываются к доске, которая вставляется перед головами лошадей. В середине остается пространство, где находится сено и есть место для нескольких людей. Лошади быстро привыкают и ведут себя спокойно, особенно если с ними находятся люди…
Колеса равномерно отбивали такт. В темноте не было видно говорящего, и поэтому сказанное приобретало абстрактный характер.
Почему большинство населения нам враждебно? Коммунизм идея новая, привлекательная для простых людей, а большевики ведут хорошую пропаганду… Вот, вот. С короткими понятными лозунгами. «Грабь награбленное» – кто может устоять против этого? А наша пропаганда сложна и непонятна мужику… Крестьянин отвернется от коммунизма, когда он его узнает. Он тугодум и, пожалуй, будет поздно – нас уже не будет, чтобы ему помочь… Нам вредит грабеж. Они ограбили мой дом. Не вижу, почему мне не ограбить их дом. Человечество создало только три моральных закона. Закон дикаря: «Я украл – это хорошо. У меня украли – это плохо». Прошло много времени, и Моисей дал свой закон: «Око за око». Логически и понятно. Еще прошли века и Христос сказал: «Любите ближнего». Очень высокий закон, – но малопонятный. Как можно любить сограждан или целый народ? Я могу любить тех, кого знаю, – соседей, родственников, знакомых. Любить за их положительные качества. А любить абстрактно целый народ, качества которого мне неизвестны, это, по-моему, просто чушь… Да, во время войны все законы перевернуты: убивай, делай как можно больше вреда и не говори правды… Закон Моисея более понятен, чем закон Христа. Вполне логично. Христос не носил формы, а Моисей все время воевал. Законы войны – циничны. Говорят, вот так допускается превратить вас в труп, а так считается некорректно. Ха-ха. Если уж война, то все способы хороши.