Или что Клеменс дурит голову Теодору?
– На других фотографиях тоже неверные даты, – замечает Бен. Хмурится, вертит в руках один из снимков, нисколько не заботясь о том, что с пожелтевшей от времени фотокарточки на него смотрит угрюмый бритоголовый солдат с лицом Теодора. Этого человека звали Шей Эли. Он был ирландцем и жил одним днем, надеясь на смерть от любой пули.
– Я устал, – признается Теодор, бросая на стопку фотографий полный отвращения взгляд. Бен этого не видит. – Каким образом это все поможет отыскать мелкого гаденыша? Мы только зря теряем время.
– У тебя есть какие-то другие зацепки? – выгибает бровь Бенджамин.
– Представь себе.
Теодор встает с диванчика – ноги затекли и не слушаются, а в ребрах опять проворачивается лезвие антикварного ножа, так резко боль бьет его в рану. Он обходит полку с мелкими статуэтками и ленивым жестом подхватывает с тисового стола (в нем раньше пряталась начатая бутылка виски, но Клеменс все прикончила – половину пролила, половину выпила, и все равно нервничала до дрожащих рук) запачканную кровавыми подтеками записку.
«Навеки проклят, не так ли?»
Фомор его знает, что значит эта издевательская фраза. Она правдива и оттого еще более ненавистна, но кроме нее и еще двух записок, не связанных друг с другом, у Теодора ничего нет. Кто-то играет с ним, как с ребенком, надеясь, что в Атласе проснется дух соперничества.
Но он не мальчишка Палмер. Ему не двадцать лет, он не увлекается детективами и уж точно не…
– Теодор! – Окрик Бена сотрясает воздух, и Атлас вздрагивает, тут же морщась от боли в боку. – Кажется, я кое-что нашел…
Теодор ковыляет к дивану, на котором Бен уже разместился с ноутбуком в руках и сейчас выстукивает по клавишам не хуже секретарш тридцатых годов. Быстро и громко, с остервенением вколачивая несчастные кнопки в металлический корпус компьютера.
– Смотри! – воодушевленно говорит Бен, сбрасывает фотографии со стола одним рывком и ставит перед Теодором ноутбук. – Я прогуглил несколько указанных мест со снимков. Абердин, Дартфорд, Ливерпуль, Лондон, Лос-Анджелес… Знаешь, что объединяет эти города?
– Алфавитный указатель?
Бен замирает, нетерпеливо цокает, фыркает.
– Нет же! – восклицает он. – Все эти города – родины музыкальных групп. «Нирвана», «Металлика», «Лед Зеппелин», «Битлз». Понимаешь?
– Пока не очень. – Теодор вдавливает пальцы в борозду морщины на лбу, пытается распрямить ее. Голова гудит и не хочет работать, но приятель, похоже, готов думать за двоих. Теодор глубоко вздыхает, прежде чем ловит в мыслях ускользающий образ. Яркие плакаты кислотного цвета на серых стенах комнаты Палмера. Нарисованное солнце и дирижабль с подписью Led Zeppelin.