Из этой комнаты посетитель входит, наконец, в приемную, где за столом сидит дежурный секретарь и дает посетителям нужные справки и устраивает свидания с народными комиссарами, когда это признано нужным. Сюда выходят члены Совета народных комиссаров по вызову секретаря и принимают посетителей.
Ленин и Троцкий почти совсем не выходят к посетителям. Они принимают в кабинете, в который имеют доступ только особо «почетные посетители». Приходят посетители и с «секретными» донесениями. Таких немедленно направляют в революционный комитет и следственную комиссию.
Часто приходят и просители. Общий тип их напоминает посетителей приемных митрополита Питирима, когда он был у власти, Григория Распутина и т. п. Здесь и бедные вдовы, и отставные капитаны. Раньше хлопотали о месте исправника, а теперь хлопочут о месте уполномоченного от Совета народных комиссаров в провинции. Большинство посетителей просят о командировках по большевистским делам. В приемной Совета народных комиссаров можно также встретить представителей «торгового мира» из числа тех, которые посещали кафе «Пекарь» и «Концерт».
Революция в семье
В ее руках оказалось огромное хозяйство, вспоминала Александра Коллонтай: «Это и приюты, и инвалиды войны, и протезные мастерские, и больницы, и санатории, и колонии для прокаженных, и воспитательные дома, и институты девиц, и дома для слепых».
Нарком рассказала иностранным журналистам, что в России два с половиной миллиона инвалидов войны и еще четыре миллиона раненых и больных. Все они теперь зависели от ее способности им помочь. Она сразу поставила вопрос о пенсиях инвалидам войны, многие из которых нищенствовали. Журналисты спрашивали ее, как она намеревается добыть такие большие средства.
— Находила же страна деньги на войну, — отвечала она. — Найдем и на это.
Но денег наркомату давали мало. На одном из первых заседаний правительства Коллонтай обратилась с просьбой выделить ее наркомату «сверхсметные ассигновки в размере пяти-шести миллионов рублей». В тот день денег не дали, Александру Михайловну попросили договориться с ведомством финансов. 24 ноября Коллонтай вновь обратилась к коллегам по Совнаркому с просьбой до наступления нового года выделить 10–12 миллионов рублей. Ее запрос вновь переадресовали финансистам.
Капитан Жак Садуль, сотрудник французской военной миссии в Петрограде, так описывал свою встречу с Коллонтай: «Народный комиссар государственного призрения в элегантном узком платье темного бархата, отделанном по-старо-модному, облегающем гармонично сложенное, длинное и гибкое, свободное в движениях тело. Правильное лицо, тонкие черты, волосы воздушные и мягкие, голубые глубокие и спокойные глаза. Очень красивая женщина чуть больше сорока лет. Думать о красоте министра удивительно, и мне запомнилось это ощущение, которого я еще ни разу не испытывал ни на одной министерской аудиенции…