В соседних городах иномиряне налетами грабили магазины, пополняя свои запасы. Конечно, и артиллерия Бермонта постоянно «гладила» склон, на котором находился проход, но и незваные гости из Нижнего мира уже перебрались на другую сторону горы, а подкрепление к ним выходило по ночам, спешно пробираясь к своим в промежутках между обстрелами.
Демьян тоже ждал замерзания разлившегося озера, заполненного жидкой грязью, обломками строений и деревьев. К лагерю подтягивались последние части с отдаленных линдов Бермонта, враги были взяты в полукольцо, и король с военными командирами разрабатывали план прорыва к переходу. По горам армия не пройдет, обойти, чтобы напасть с тыла, – значит потерять несколько недель, а то и месяцев. Так что, как только лед станет крепко, нужно будет сразу начинать битву – иначе и враг накопит силы, и потерь будет куда больше.
Перед палаткой его величества остановился адъютант, отдал честь. Бермонт неохотно отвел взгляд от письма Полины, проглядел второе – доклад Свенсена об инциденте в лесу – и хмуро спросил:
– Какие-то новости?
– Да, ваше величество, – бодро сообщил берман. – Опять нашли в стороне от лагеря троих связанных иномирян. Сейчас начинаем допрос. Судя по всему, они из аристократов, богато одеты. По-бермонтски не говорят. Вокруг медвежьи следы, уходят в лощину. Прикажете пройти по следам и привести сюда помощников?
– Нет, – рычаще ответил Бермонт, – я знаю, кто это. И видеть их не желаю. Иди, Ненсан. Сообщишь, когда закончите допрос.
Из записки Демьяна Бермонта коменданту замка Бермонт Хилю Свенсену:
«Увеличить количество охранников моей супруги, но оберегать ее без навязчивости. Старшего охраны, подпустившего к Полине Ровента, отстранить от должности, бойцов перевести на патрулирование на месяц без увольнительных. Ровента вывезти к его землям и выпустить, раз он пришел просить милости у моей жены как у королевы, а не угрожать или мстить. Подобного больше не должно повториться. Я очень недоволен, Хиль».
Из письма Демьяна Бермонта Полине Бермонт:
«Полюшка, жена моя, целую твои руки.
Рад, что срок твоего бодрствования увеличивается и ты находишь время и на прогулки, и на дела. Посетить раненых, как ты желаешь, – благое дело. Но помни, что главное твое дело – восстанавливаться. И ждать меня.
По поводу твоей просьбы: ты знаешь, что я не могу отказать тебе и никогда не смогу. Поэтому, прошу, всегда хорошо обдумывай свои просьбы. Обещаю, хотя это и тяжело мне: если мятежники докажут, что достойны прощения, я сниму с них наказание. Но не ты должна печалиться об их искуплении, а они. И полно об этом.