Я хотел бы выразить и огромную благодарность моему давнему товарищу и хорошо известному в нашей стране зарубежному корреспонденту Дж. Даррелу, который не один месяц провел на передовой событий тех лет и скрупулезно фиксировал все, что видел. Именно благодаря его талантливым репортажам мир узнавал правду о происходящем в России, а серия репортажей Джона для журнала «News of the Europe» получила не одну журналистскую премию. Некоторые репортажи с позволения их автора были использованы мною для воссоздания полноты картины в третьей части моей книги.
Что еще я хотел бы добавить?
Перелистав тома документов, засыпая от усталости над газетами тех лет прямо в библиотечных залах, я пришел к выводу, что нам просто необходимо периодически возвращаться к событиям эпохи противостояния, чтобы четче и лучше понимать момент сегодняшний. Сходите в читальный зал, откройте хроники тех дней и погрузитесь в них хотя бы на несколько часов. Я понимаю, что в мирное время, когда ничто не угрожает ни нашей стране, ни его гражданам, нет особого желания насильно переноситься в прошлое, которое, как ни крути, было залито кровью тех, кто находился по разные стороны баррикад. Но делать это необходимо. Только получая этот своего рода контрастный душ, мы сможем остро чувствовать и сопереживать, а главное — помнить.
А что может быть важнее памяти?….
P.S. В самом конце книги я привожу еще один документ, который попал мне в руки совершенно случайно. Он небольшой по размеру, но, думаю, мой авторский и гражданский долг был поместить его в книгу. Возможно, меня будут ожидать какие-то последствия за этот шаг, но я искренне надеюсь, что власть адекватно отреагирует на его публикацию и не станет препятствовать распространению книги среди населения.
С уважением, Автор.
Москва, 25 сентября 2055 г.
Из книги Б. Днёва «Рядом с о. Ильей»
Я отлично помню нашу первую встречу с Ильей Скоровым или, как называли его тогда многие — отцом Ильей. Мы вышли к Ноябрьску ранним утром. Моросил мелкий неприятный дождь, который буквально пробирал до костей наши измученные дорогой тела. Если я с Ладой еще какой-то крепились, в силу возраста и общего душевного настроя, то состояние Збруева и, особенно, Елагина, оставляло желать лучшего. Старики (как мы с Ладой называли их между собой) совсем расклеились. Сказывались годы кабинетной работы и многолетнее отсутствие закалки.
Город показался в осенней дымке своими окраинами, и мы с облегчением вздохнули. «Наконец-то мы сможем отдохнуть», — помню подумал я. Как я ошибался….
Но прежде несколько строк о нашем походе до Ноябрьска.