Я не устаю повторять мысль Че, высказанную им почти сто лет назад: готовность партизан к боевым действиям зависит от многих факторов и самых различных условий, которые практически трудно учесть. От себя могу добавить: не трудно, а практически невозможно. За три года боевых действий у нас были самые разные ситуации. Иногда казалось, что все просчитано до мелочей, но мы терпели поражение. А в другой раз наоборот казалось, что подготовка крайне слабая, а условия и вовсе не подходящие, но дело заканчивалось нашей блестящей победой!
Итак, весной две тысячи тридцать восьмого года, тринадцатого мая, мы сделали то, что многим казалось тогда невозможным — произвели нападение на одно из элитнейший учебных военных заведений НКСР, в котором готовились самые верные псы режима — Школу национальной безопасности.
Я пытался отговорить Илью от этой идеи, но он был не приклонен. И как обычно оказался прав. Мысль его была проста: Школа — вполне себе достойный символ режима. Те, кто там учится и работает — наши враги. В плане обороны учебное заведение вряд ли сможет предложить что либо достойное.
Я подчеркну, что в этой операции участвовали только волки. Люди начали переходить на нашу строну именно после данной успешной акции.
На рассвете тринадцатого мая группа из ста двадцати волков, хорошо вооруженных и готовых на многое подошла к Школе национальной безопасности, которая располагалась в то время в одном из подмосковных городков, насколько вы помните. Учебное заведение было взято в кольцо. Операцией командовал лично Илья.
Когда прозвучал сигнал, волки бросились в бой. Главные ворота были забросаны гранатами. Часовые с вышек были сняты в те же секунды. Повсюду завыли сирены. Курсантов, которые жили в казармах начали поднимать по тревоге. Но было уже поздно. Стоило волкам ворваться к казармы, как исход дела был, практически, решен. Я сам был в гуще событий, возглавлял один из отрядов. И я отчетливо помню тот момент, когда оказались в помещении. Полуодетые бритые курсанты метались по коридорам, между своих двухъярусных коек, не зная, что им делать. Повсюду разносился ор офицеров, призывающих к порядку. Но порядка не было. Была кровавая грызня….
Увидев нас курсанты окончательно потеряли самообладание. Началась паника. Что они знали о Проекте «В»? Что они знали о волках? Ничего. И вот волки, оскаленные и разъяренные, оказались прямо перед ними…
Я знаю, зарубежная пресса и многие правозащитные организации после критиковали нас за этот штурм. Некоторые даже говорили, что мы в тот день рвали в клочья беззащитных детей. Но нет. Я сейчас еще раз хочу заявить, что это было совсем не так. Беззащитных детей, говорят они? А то, что эти дети с первого курса участвуют в допросах, облавах, арестах, смертных казнях? Нет уж. Их детство заканчивалось ровно тогда, когда они переступали пороги своих казарм. Вот что я хочу сказать!