— Сжечь эту шлюху! — разбрызгивая во все стороны слюну, внезапно взорвался Кротов.
— Слушаюсь!
— Что с Романовым?
— Лицо изуродовано. Лишился обоих глаз. Сейчас его оперируют, но…
— Пусть прерывают операцию — государство не обязано тратить деньги на лечение тех, кто не может обеспечить его безопасность.
— Слушаюсь!
— Пошел вон! — гаркнул Кротов и со всей силы ударил
кулаком по столу.
Следующие два дня после разговора в штабе и фактического переворота внутри организации, Гром ходил как в воду опущенный Больше всего его волновала судьба Пэм, которой он никак не мог помочь… И чем больше он думал о тех страданиях, которые ей, возможно, приходится переносить, тем острее он понимал, что эта девушка ему далеко не безразлична. Сам себе Гром боялся в этом признаться, но сердце отказывалось подчиняться мозгу.
Он старался заниматься обычными делами, работой, которой хватало. Высокая должность, на которой он находился благодаря своему происхождению, с одной стороны позволяла чувствовать себя расслаблено и даже несколько беззаботно, но с другой — требовала предельной концентрации, так как любая оплошность могла больно ударить по его отцу.
Сидя в кабинете, общаясь с людьми, ходя по длинным полутемным коридорам с красными ковровыми дорожками на полу, Гром беспрестанно думал об одном: что будет дальше? Игра явно перешла все границы и вышла из-под контроля. Он присоединялся к «Волкам», когда это была безобидная организация, состоящая из детей элиты, которая решила позабавиться. Потом планы стали более серьезными, появились конкретные цели. Но, то, что начало происходить сейчас никак не входило в планы Константина…
— Ты чего грустный такой?
Гром обернулся и увидел своего коллегу Макса Пашутина. Макс пришел на работу в аппарат Правительства СНКР практически одновременно с ним. Они были погодками и сразу же нашли общий язык. Одно время Гром даже хотел привлечь Макса к деятельности «волков», но Крот посоветовал ему этого не делать:
— Не стоит, Гром, — сказал он тогда. — Ненадежный он, мне кажется…
Тогда Костя удивился такому ответу. Дело в том, что отец Пашутина занимал не последнее место в системе МНБ, работал вместе с отцом Кротова — по идее, он должен был вполне подходить.
— Да брось, Крот, — попытался переубедить товарища Константин. — Макс нормальный парень.
— Нет, — последовал ответ.
Больше они к этому не возвращались, к тому же Крота поддержало еще несколько человек, так что вопрос был закрыт.
— О, Макс, привет! — Гром был рад встретить в этих деловых холодных коридорах человека, с которым он мог быть мене официальным и чуть более открытым. — Да вот, все никак не могу понять, что могло случиться с Леной…