Конец августа — взрыв на Манежной (две версии — левые и чеченцы).
Сентябрь — жилые дома в Буйнакске, Москве и Волгодонске. Это, понятное дело, другой масштаб. Сыщики со всей России в столицу понаехали. Посыпались как из рога изобилия версии, одна за другой. Заклеили всю Москву фотороботами террористов. Наконец, поймали «террористов». Оказалось — не имеют никакого отношения к взрывам. Несколько месяцев назад пресс-служба ФСБ заявила, что нашли следы организаторов взрывов. Назвали даже фамилии. А затем снова многозначительное молчание.
Что же мы имеем в сухом остатке? Организаторы чеченцы — это ох как модно. На базаре скандал — непременно чеченец. Только к чему им эти взрывы? Чтобы восстановить против себя весь мир? Получить вторую войну, так они от первой еще не отдышались. Невольно лезет в голову крамольная мысль: а не постарались ли сами спецслужбы? Уж очень выгодно, в самый разгар предвыборной кампании рвануло, сотни жертв. Главный кандидат обещает бандитов «мочить» в сортире. Кто еще такое может проделать? Остальные претенденты в глубоком нокдауне, и молодой дзюдоист въезжает на белом коне в Кремль. И, разумеется, тут же старается забыть о проклятой Чечне, поскольку военные действия вроде закончились, но «замочить» бандитов не удается. Как было по военным сводкам две тысячи боевиков, так после их «полного разгрома» столько же и осталось. Мистика какая-то! Трижды прав Сашка Макаров: и чеченцам, и спецслужбам, если это их проделки, нынче взрывы хуже горького похмелья. Может, левые? Эти всю историю российскую всегда шли на громкие эпатажные акции. Их медом не корми, дай только засветиться, выделиться, так сказать, кинуть себя на алтарь революционной борьбы. Если бы левых не было, их следовало бы выдумать.
«Выдумать… Выдумать… Выдумать…» — эта мысль, словно осенняя муха, назойливо жужжит в голове. И жужжит до тех пор, пока я не погружаюсь в беспокойный больничный сон…
Солнце светило так, словно хотело компенсировать обитателям столицы три недели сплошных дождей. Если бы просто дождей: на столицу обрушились настоящие тропические ливни, с грозами, ураганными ветрами, сотнями поваленных деревьев, порванными электропроводами. Такая погода могла устроить разве что пожарников, и действительно, загораний в эти дни было меньше обычного…
Сзади послышалось тарахтенье, напоминающее кашель безнадежно больного туберкулезника, Николай Евдокимов покосился в боковое зеркальце — так и есть, по левому ряду мчался мотоциклист в красном шлеме, на котором гордо красовалось — «Формула-1». На такой развалюхе только и выступать в компании с Мустером и прочими королями гоночных трасс. Николай сильнее надавил на педаль газа, и тарахтенье допотопного механизма стихло.