Весь апрель стояла небывалая жара, май обрушил на горожан едва ли не годовую норму осадков, в июне же погода напоминала бекон — дождливые дни сменялись тропической жарой, и только в июле стихия позволила немного передохнуть.
Николай Гринько с наслаждением потянулся, зевнул и взглянул в зеркало. Вид был нелепый — голый человек с наплечной кобурой и в стоптанных тапочках. Со своим «стечкиным» Николай не расставался даже ночью. Как говорится, «по штату не положено».
Телохранитель остается телохранителем и во время сна. Это обычные смертные могут расслабиться в наше сумасшедшее время хотя бы ночью. Надо сказать, вчерашний день был — хуже не придумаешь. Сплошные официальные встречи и протокольные церемонии, а поскольку генерал Пронин был отнюдь не свадебным, его телохранителям не приходилось скучать. Десять часов — рабочий день шефа не укладывался в предусмотренные КЗОТом — пришлось изнывать от тридцатиградусной жары в парадных костюмах. Конечно, на хозяйской даче можно было бы и передохнуть, перевести дыхание — участок под охраной, возле дома в конуре огромный и злобный ротвейлер, и все же с оружием спокойней. Обычно на ночь Гринько устраивался в маленькой комнатке рядом с кабинетом генерала, но накануне звезды легли иначе. За праздничным столом отмечали день рождения пятнадцатилетней дочери хозяина, стояла напряженная атмосфера…
Десять лет назад генерал командовал соединением в Афгане. Брать с собой семью он не собирался, но Екатерина Иосифовна, тогда ее все звали просто Катенькой — настояла. Действительно, где место офицерской жены — конечно, рядом с мужем. Все попытки Льва Ивановича отговорить ее от этой безумной затеи — ехать в самое пекло кровопролитной войны, да еще с маленьким ребенком — ни к чему не привели. Жена непоколебимо стояла на своем. В конце концов, говорила она, «мы познакомились в военном госпитале, так что к передовой нам не привыкать».
В этом жена была права. Впервые они встретились в хирургической палате госпиталя, куда генерал попал после тяжелейшего ранения, а Катя Соломатина работала в отделении сестрой и совершила нередкое в медицинском мире чудо, вытащив молодого командира, в то время еще носившего на погонах майорскую звезду, с того света — во всяком случае, таково было единодушное мнение врачей.
В конце концов Лев Иванович уступил, за что уже много лет денно и нощно проклинал себя. Но кто мог подумать, что беда придет совсем не с той стороны, откуда ее ждали? Разве можно представить, пройдя весь ад, именуемый в народе Афганом, что есть вещи пострашнее душманских гранат, минометного обстрела и коварной пули, и принесет беду в твой дом ничтожный вирус и вся медицина мира не сможет вернуть твоего ребенка к нормальной жизни? Но так случилось, и с тех пор вся жизнь прославленного бесстрашного генерала, который не побоялся отказаться от Золотой звезды Героя во время августовских событий, сказав ставшие знаменитыми слова: «Нельзя получать награду за войну со своим народом», разделилась на две части — до и после заболевания дочки.