— Ну, коллега, что скажешь оптимистического и вселяющего в душу надежду? — Следователь Сергеев отодвинул в сторону исписанные мелким почерком листки допроса — пишущую машинку, а тем более компьютер он не признавал. — Чувствую, что неприятностей нам с тобой и твоими ребятками не избежать.
Степан Митрофанович потер виски тонкими пальцами и тяжело вздохнул. Сергеев считался одним из лучших профессионалов в управлении. У него было меньше всех нераскрытых преступлений, но, начиная очередное дело, он неизменно впадал в глубокую депрессию. Сергеев был твердо уверен, что на этот раз его бригада и он лично потерпит полное поражение.
— Ну, нынче вроде не тот случай, господин следователь. Даже версии изобретать не придется…
— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Ты посмотри, как министр желваками играет. Ему надо журналистам показать кипучую работу вверенного ведомства. У начальства, как тебе ведомо, есть железный штамп: «следственной группой отрабатываются все версии». К тому же он поклялся перед телекамерами, что убийство будет непременно раскрыто. Так что попотеть нам придется. И не дай бог, чтобы из бытовухи вылезли уши заказного…
Кондратьев едва не вздрогнул, следователь словно его мысли прочитал.
— Заказные тоже раскрывают. В прошлом году 134 раскрыли, на 14 процентов больше, чем в предыдущем.
— Так то статистика, она дама коварная! Дала баба бутылку бомжам, чтобы ее от супруга избавили, — вот тебе и заказняк. Таких горе-киллеров отыскать — это не тот сюжет. А где гуляют убийцы Меня, Листьева, Холодова? Сие известно разве что Скуратову да нашему предводителю. Они журналистов по всем телеканалам уверяют, что завтра все фигуранты будут сидеть. Только что-то не заметно, чтобы те спешили. Знаешь, как говорит режиссер молодым актрисам: «Поживем — увидим!» Давай и мы погодим. Так что действуй…
Подворный опрос ничего нового не принес. В дачном поселке, как правило, общались редко. Обитали в здешних местах в основном люди государственные, чаи распивать по вечерам с соседями не привыкшие. Кондратьев с сожалением помянул московских старушек, что с утра до ночи несли на общественных началах вахту на скамеечках возле подъездов. Уж они бы без полезной информации его не оставили. Пять оперативников из следственной группы упрямо ходили по домам, пытаясь отыскать пресловутую иголку в стоге сена. Все в глубине души понимали, что делают зряшную работу, нужную высшему начальству для галочки, у каждого в Москве было невпроворот незавершенных дел. И все это не улучшало настроения. Понятно, никого из хозяев увидеть Кондратьеву не удалось и беседовать пришлось со сторожами, поварихами, домработницами. Впрочем, «служивые люди», как правило, более наблюдательны, так что Кондратьев не особо горевал, что не познакомился с очередной партией государственных чиновников.