Алиса злобно усмехнулась. Наташа и Гриша опустили глаза.
– Оба чуть ли не обрадовались, когда узнали, что у другого роман, так же вины меньше, да?
Она замолчала, полистала меню.
Что-то мне ничего не нравится, пойду я. Вы, если решите между собой, с кем я останусь, дайте знать.
Она встала из-за стола и пошла к выходу.
Наташа почти что крикнула ей вслед:
– А ты сама бы кого выбрала?
Алиса остановилась. Развернулась. Посмотрела по очереди на обоих. Вспомнила сцену из «Криминального чтива» в подвале у Зеда, улыбнулась, ответила:
– Обоих, Натуль, вы только в наборе хороши.
И заливисто рассмеялась.
Марина Краевская работала кардиологом в одной из московских клиник, иногда принимала дома. Сердца в столице работают из рук вон плохо, и пациентов у толкового врача всегда хватает. Тем не менее этим утром у Марины образовалось окно, которое заполнил неожиданным визитом занятный пациент.
– Доброе утро, Федор Сергеевич. Удивили…
Следователь запутался в шнурках и пытался снять ботинки усилием воли, поэтому отвечал с некоторым напряжением в голосе, без казенной любезности, а скорее с извинениями.
– Добрый. Простите, что вас дома побеспокоил, но вы у меня единственный кардиолог знакомый, а как-то с утра плохо себя почувствовал. Сегодня, сами знаете, к чужому врачу попадешь – или всю зарплату оставишь, или вообще домой не вернешься. Правда, спасибо, что приняли.
Марина усмехнулась, попробовала пошутить, но обиду, а точнее, акцент на некий принудительный характер визита поставила.
– Ну как не принять следователя, особенно если он вас еще и в убийстве подозревал? Вы мне уже как родной. Что случилось-то?
Слышал следователь хорошо, но избирательно, ответил так, будто шутку оценил, а вот акценты не заметил. Или, может, ему просто стало легче без обуви. Он наконец свободно вздохнул и включился в обмен колкостями.
– Марина, ну что вы так сразу. У меня работа такая – подозревать. Вы же тоже всегда подозреваете, что человек болен. И ваши приговоры иногда пострашнее моих, да и адвокат не предусмотрен.
Последняя собственная реприза, если можно это так назвать, понравилась сыщику особенно, он даже положил руку на плечо Марине, но она решила, что разговор и так чуть более дружеский, чем бы ей хотелось.
– Философствуете? Вам идет. Да и вам можно. Так в чем мне ваше сердце подозревать?
Федор Сергеевич покорился и перешел к делу, начав, правда, все равно с остроты.
– Стучит как-то не так. Да я давление померял, высоковато, а мне в командировку ехать, побаиваюсь.
– Ну стучит – это уже хорошо. Сейчас я кардиограмму сделаю, посмотрим, что у вас там, да и давление я сама померяю, вы же наверняка этим новым измерителем пользуетесь, им верить нельзя. Раздевайтесь.