Павлик, которого в школе звали Рыба за то, что он ничего не помнил, напрягся, но быстро просветлел.
– В пальто у меня во внутреннем кармане.
Вставать с дивана Павлику, забетонировавшему себя подносом с едой, было решительно лень.
Жена ушла в прихожую, но неожиданно ее голос, больше похожий на сирену, вызвал Павлика на допрос.
– Паша, иди сюда, ты мне должен кое-что объяснить.
Слово «объяснить» было произнесено так, что поднос сам взлетел и притащил Павлика в прихожую.
Маша стояла с Пашиным пальто в одной руке и милой подарочной коробочкой – в другой.
– У меня к тебе только один вопрос, и он не про твою любовницу Ирочку. Я хочу знать, откуда у тебя деньги. Заработать ты их не мог, значит, ты совершил какое-то преступление, и я хочу знать какое. И да, где все-таки Варино письмо?
Паша не понял ничего. То есть совсем. Он не знал, кто такая Ирочка, что это за коробка, где Варино письмо и что отвечать жене. Не найдя ничего лучше, чем правда, он так все и сказал.
– Ты считаешь меня умственно отсталой?! У тебя в пальто коробка с украшениями с запиской Ирочке в Новый год! Ты ее украл? Ты клептоман? И правда, где Варино письмо? Или ты, может, поменял его на коробку?
Паша, как и любой растяпа, иногда мог выдать фантастический по скорости правильный ответ на, казалось бы, неразрешимую задачу.
– Точно! Я ее поменял!
– Я тебя сейчас убью.
Маша явно была не склонна шутить. А Павлик с рвением осужденного на казнь, но нашедшего оправдательную улику торопливо излагал суть дела.
– Не ее я поменял, а пальто! Дай мне его! Вот видишь, это Canali, стоит как машина! Оно просто на мое похоже! Я был сегодня на выставке одной, там гардероб самостоятельный, ну и прихватил, наверное. Письма поэтому нет, а коробка есть. Черт, как же ее теперь вернуть?! Дорогое, наверное, украшение, человек волнуется.
Маша как будто даже разочаровалась. Уже случившийся в ее голове скандал с потенциалом на длительный сериал не прошел питчинг и был отменен. Она понимала, что Павлик прав. Утром Canali на нем не было. Она внимательно изучила пальто и поняла, что даже цвет другой. Ревность все-таки отключает практически все части мозга, в том числе наблюдательность.
– Какой же ты болван… Ну вот как ты его теперь вернешь? Ладно Варино письмо, это мы сейчас разберемся, но украшения! Я просто поражаюсь. Как можно быть таким, а?! Что еще в пальто было?
– Ничего. Ничего больше не было. Паспорт… Вот черт! Паспорт же там!
В это время Варя вышла из своей комнаты.
– А о чем вы тут кричите?
– Ни о чем, просто папа у нас растеряша.
– А что он потерял?