Торопиться надо, пока еще кто-нибудь не проснулся. Итак никакой гарантии, что кто-нибудь не разглядывает их прямо сейчас. Возможно, Карел был не единственный. Но единственный кто подошел.
Шепелявый, орошая пол стекавшей с одежды водой, вылез из бассейна и тихо произнес:
— Повернул и почти открыл. Но решетка застряла полуоткрывшись.
— Пролезть можно? — спросил Карел.
— Пролезть-то можно, — Шепелявый говорил нехотя, — но и ты и я будем себя туда пропихивать. Легко вот только он пролезет — и кивнул на Курти.
— И что? Раз протиснуться можно, то, чего ждем?
— Мы не знаем пути, и если кончится воздух, то придется возвращаться. И делать это резво. Не хочется застрять там.
— И что теперь?
— Он хочет, чтобы я полез первым, нашел путь, а потом вернулся бы за вами. А дальше, как проводник, — пояснил Курти.
— Так что?
— Согласен.
Сквозь щель Курти пролез легко. Ему показалось, что возможно Шепелявый преувеличивает. Оказавшись внутри широкой трубы туннеля, оттолкнулся от решетки и поплыл в темноту.
Через несколько гребков закрыл веки. Все равно ничего не видно, а вода напрягала глаза. Плыл, раскинув руки, чтобы не пропустить возможное ответвление и все время напоминал себе, что Хальдор плавает здесь каждый день, без опаски, а значит поверхность где-то рядом.
Поворотов или проток не было, Курти рукой почувствовал воздух и вынырнул. Туннель закончился в небольшом зале, которых в Цирке, судя по всему, было несметное количество. Кто и для чего все это строил, оставалось загадкой, Курти неинтересной. Никаких источников света не было, но комнату Курти разглядел. Помогало умение видеть в темноте.
В центре каменной комнаты располагался бассейн. Над проемом в одной из стен зависла горгулья. Статуя с телом крупной жабы и распахнутыми крыльями, гладкая волчья морда, хищно оскалившись, нависала над входом. Дальше ступеньки вниз.
Помимо центрального, из которого Курти вынырнул, у трех стен располагалось еще по бассейну. Они казались кругами, воткнутыми в стены до половины. Бортики покрыты облицовочной плиткой.
Курти вылез, убрал с лица мокрые волосы, подошел и заглянул в проем коридора. Ступеньки вели вниз, в полную темноту. Разглядеть, что там ниже, не помогало даже умение Курти видеть в темноте. Поднял голову, рассмотрел горгулью. Похожие, только в виде чертей он уже видел на стенах ратуши Еловы. Но у этой морда злее. Массивные надбровные дуги и свирепое выражение придавали статуе свирепый вид. Курти сделал несколько шагов вниз, держа перед собой вытянутую руку.
Спустился на десять футов и только здесь озадачился вопросом — а куда могут вести эти ступеньки? Их камера и без того находится на первом этаже. Что может быть ниже? Только он подумал об этом, как рука уперлась в шершавую мокрую стену. Странно. А ступеньки продолжают спускаться.