— А что всухомятку-то? — вино же вот перед тобой.
Курти исподлобья смотрел на приветливую рыжульку.
— Я не пью — настороженно ответил он и прижав к себе тарелку ушел к другому концу стола.
Темнело. Курти сидел в углу и внимательно следил, сколько на столе осталось еды. Несколько плоских галет он спрятал под только что выданную рубаху, но на стол оглядывался почти ежеминутно. Когда остатки еды стали убирать, нахмурился, прикидывая, не слишком ли мало запас? Но на стол стали выкладывать нарезанную ветчину, странных маленьких розовых раков, свернувшихся калачиком и опять какую-то рыбу, Курти незнакомую. А это для кого? Их же только что кормили. К его изумлению, остальные «артисты» подошли и стали угощаться. Лохматые после воды, все в одинаковых ржавого цвета рубахах с белой нашлепкой на спине, как и у Курти. Никто не отгонял их от стола. Странно. Нельзя же вот так просто еду раздавать. Может еще запасти? Когда поймут, что ошиблись, все это уберут и может завтра кормить уже не будут?
В полутьму комнаты ворвался свет. Не дневной. На арене зажгли огонь.
— А вот и продолжение, — вздохнула рыжулька. — Но вас ребята сегодня уже не тронут.
А чего она не уходит? За ними присматривает что-ли? Так стражников вдоль стен больше, чем «артистов».
Курти осторожно взял со стола рыбину непривычного, почти круглого вида. Чищенная, раскрытая, с горячим розовым мясом. Подошел к окну и стал грызть, надеясь, что отберут не сразу.
Каменные чаши изрыгали нервно дрожащий на ветру огонь. Он рвал темноту, выхватывая лица зрителей.
Уже знакомо затрещали шестеренки, опуская новый бассейн. Или старый, кто его знает, сколько их там? Хотя, именно этот бассейн был новым. Это был не прямоугольник, как прежде. Новый бассейн был круглым.
Окно было на том же уровне, что и бассейн, и происходящее Курти видел отчетливо.
На площадку, где он недавно стоял, вывели того самого бугая, что смешно шепелявил и нахамил смотрителю. На него одели красную тунику без рукавов. Сейчас он потирал запястья рук и внимательно смотрел на приближающийся сверху бассейн.
— А почему их двое? — спросил кто-то.
Все остальные выжившие стояли рядом и смотрели в окно.
— Это «жмурки», — вздохнула рыжулька, — в них играют вдвоем. Втроем, точнее, если считать зубастика, — с горкой грязной посуды она стояла на выходе.
О чем это они? Курти вытянул голову, чтобы рассмотреть внимательней.
На противоположной стороне арены, на такой же площадке стоял другой «артист» в зеленой тунике. Лицо незнакомое.
Незнакомец походил на шепелявого бугая. Телосложение крепкое, глаза злые.