Эрику показалось, что он услышал свое имя. «Эрик Бешеный». Попытался понять, откуда было сказано, но в общем гаме источник терялся, и он решил, что ему почудилось.
Карел вдруг встал, прищурился, смотря на солнце, и побрел к дальней стене. Там он уселся опять на пол у самых нар. Эрик бы и внимания на это не обратил, но также поступил и Джус. Подошел к окну, посмотрел, прищурился и отошел к той же стене и сел на пол. Между ним и Карелом теперь была двухъярусная кровать.
Эрик встал и тоже подошел к окну. Посмотрел на солнце. Оно равнодушно ослепило его, и он зажмурил глаза, в которых запрыгали цветные пятна.
Продолжая тереть глаза, подошел к Карелу.
— Не наговорился? — спокойно спросил тот.
— Почему ты пересел?
— Тебе то что? — удивился Карел. Наиграно, как показалось Эрику. — Не хочу на одном месте сидеть.
Эрик перевел глаза на Джуса, чья плешивая макушка торчала за рванным матрасом. Наверняка он их слышит.
— Вас, оставшихся с прошлого сезона всего двое в камере. И вот, в один момент, вы, не сговариваясь, пересаживаетесь в самый дальний конец зала. Разговаривать, вижу, не собираетесь. А еще перед этим в окно глазели. Мне стало любопытно.
Карел молчал.
— Я не отстану, — Эрик говорил ровно.
Карел нехотя оглянулся на затылок Джуса и шепотом выругался.
— Да говори же! — Эрик старался голос не повышать.
— Я же говорил, скоро вечер. Скоро игра. Крейклинги зайдут в камеру, заставят всех построиться и потащат нескольких на игру. И не в качестве зрителей, как понимаешь. Почти всегда берут ближайших. У дальней стены шансов больше, что тебя не возьмут сегодня.
— Сколько людей они берут? — спросил Эрик.
— Когда как. Я не знаю, какой конкурс будет и сколько на него людей надо. Обычно одно и то же — догонялки да жмурки. Человек десять-пятнадцать в день. Половина, как правило, не возвращается.
— Но если это целый год длится, то нас здесь не хватит.
— Не год, сезон. Но и не это важно. Думаешь, кроме нас больше никого не будет? Люди все время прибавляются. В прошлом году, еще одну камеру заполняли, так как игроков было полно. Это только начало. Рабов много, скоро пленных малагарцев подтянут.
— А если…
— Ты дальше слушай. Догонялки — жмурки, это в будние дни. А вот по выходным они масштабные представления устраивают. Публика побогаче, билеты дороже. Тут и морские бои разыгрывают и театральные постановки, где актерам, это мы с тобой, изображают героев древних северных сказаний.
— Зачем?
— Даже я понимаю, а ты такой сообразительный не допер? Публике нужно зрелище. Неинтересно, когда умирают просто так. А вот под музыку и в костюмах. На пари, кто умрет первым и как! — Карел откинулся назад, — что я тебе рассказываю? Сам все увидишь. Если доживешь.