Эрик соображал.
— Какой сегодня день недели?
— Понедельник. Открытие всегда в выходные. То есть вчера.
— Значит, сегодня уведут десять или пятнадцать человек?
— Скорее всего. Хотя могут что-нибудь грандиозное замутить. Я не знаю, что у них в голове. Тогда больше. Но вряд ли. Рано.
— Когда крейк… Эрик запнулся, — эти «линги» придут? Точное время.
— Точного времени нет, но примерно через два-три часа.
— Почему так рано? До вечера далеко.
— Не так уж и далеко. Переодеть, подготовить, накормить нормально. Хотя перед встречей с этими тварями ничего в глотку не лезет. Хлеб, сыр и вино. Вино, правда, все пьют…
— Но вечер…
— Вечер, я так сказал. Для понимания. Начинается все еще засветло. Это вчера открытие, поэтому торжественно и поздно. С сегодняшнего дня это обыденное дело. И прибыльное.
— Прибыльное?
— Ставки, парень.
— Ставки, ну да, — Эрик осмысливал услышанное, — итак, у нас около двух часов?
— Ну да. Что ты так встрепенулся? Теперь, когда знаешь, сиди подальше и все.
— Все равно ты рано.
— Могут и через час прийти. Всякое бывало.
— Час, — повторил Эрик.
— Час, — кивнул Карел.
— Час, — низким, с хрипотцой голосом, произнес кто-то сзади. Послышался мелодичный перезвон колокольчиков.
Эрик удивленно оглянулся, Карел тоже наклонил голову, разглядывая говорящего.
Перед ними стоял карлик. Тот самый, который прыгал и ругался у входа в цирк, когда их только привезли. Хальдор, — так, его назвал Арман. Глаза выпучены и пристально, с голодной радостью смотрящие на Эрика. Колпак с бубенцами он держал в руках и мелко пританцовывал. Колокольчики еле слышно позвякивали. С мокрой лысины стекала вода.
— Час! — торжественно повторил карлик и улыбнулся, показав неровные зубы. Эрик смотрел на него, вновь испытывая странное чувство, что что-то не то, но, пока, еще не осознавая, что именно. Эрик обратил внимание на одежду карлика, с которой стекала вода.
Почему он мокрый?
— Если есть немного еды, дай ему, он отстанет, а то может долго за тобой ходить, — Карел говорил буднично, — его вроде здесь не кормят.
Эрик морщил лоб.
— Подожди… Я не помню, чтобы он был в камере прежде. Когда эти ушлепки места распределяли. Я, конечно, не всех помню, но уж такого бы запомнил.
— Час! — радостно и полушепотом, будто сообщая важную тайну, снова повторил Хальдор, не отрывая от Эрика взгляда.
— Его и не было. Из бассейна иногда вылезет и шляется по камере.
— Из бассейна?
— Ну да, видишь мокрый.
— Он что — живет в бассейне? Как там можно жить?
— Нельзя там жить и не живет он там. Все эти бассейны связаны между собой. Никто не знает, где он живет. Кажется при крейклингах. Он для них то танцует, то кривляется. Им смешно, они и прикармливают.