Конус вырос, поднялся над трибунами и замер. Зрители и «артисты» задрали головы. Конус раскрылся и превратился в детально изготовленный цветок с десятью лепестками. Широкие лепестки плавно, хоть и со скрипом опустились краями перед бортиком бассейна, и распахнувшаяся конструкция стала в два раза ниже.
«Артисты» смотрели настороженно и ничего не предпринимали, пока Арман не высунулся с балкончика и нарушив целостность «постановки» яростно приказал двигаться вперед.
— По лепестками поднимайтесь недоумки. Вверх!
Только после этих слов стало понятно, что поперечные перекладины на лепестке — это ступени. Они шли в два ряда с торчащими штырями между ними, надо полагать перилами. Десять лепестков-лестниц уходили вверх к центру.
— Слышь, ребята, это даже не соревнование. Кто погибнет, кто выживет, не так важно — важно добраться до центра. Кто окажется на вершине, для того игра закончена — закончил Арман и убрал голову.
Никто из «артистов» не двинулся с места, только настороженно смотрели вверх.
— Жизнь муравья трудна, но интересна, — продолжал Фабрис. Интересна тем, что нектар находится в самом центре высокого цветка.
На бортик выбежали крейклинги и стали бесцеремонно, но скоро и привычно сталкивать «артистов» в воду. По краям было мелко и сброшенные оказались по пояс в холодной воде. Как только последний оказался в ней, по всему периметру бассейна из бортиков с лязгом выскочили частые шипы. Не менее трех футов, заточенный шип, изогнутый как клык, едва не задел спрыгивающего с бортика крейклинга. Тот, ругаясь, убегал с арены.
«Артисты» испугано смотрели на воду. На лепестки никто не взбирался.
— Но жизнь полна опасностей. И чтобы добраться до заветного нектара муравьям придется пройти трудный путь.
— Не люблю я большие цветы, — снова невпопад сказал Шепелявый.
— В озере водятся хищные рыбы, которые любят полакомиться муравьями.
Затрещали шестеренки. По зубчатым колонам вниз устремились четыре стеклянных шара. Внутри метались серебристо-серые тела. Шары коснулись воды и застыли рядом с игроками.
Раздался звук трубы. «Та-тат-тат-та-та-ту-у-у-у-у, ту-ту» пронеслось над головами зрителей. Ударила барабанная дробь. Шары раскрылись, твари плюхнулись в воду.
Артисты, все десять пар кинулись из воды вверх, по раскрытым лепесткам. Музыка стихла.
— Ставки больше не принимаются! — объявил Фабрис с трибун.
Курти и Эрик бежали по вверх лепестку-дорожке. Неясно, что там придумали организаторы, но чем раньше доберутся до вершины, тем быстрее все закончится. Цепь мешала и цеплялась за колья ограды между ними. «Артисты» пробежали почти полпути на всех лепестках, когда вновь прозвучала труба, которую сменила нарастающая барабанная дробь. Барабаны замолкли, на арене воцарилась тишина. Был слышен только топот. Курти тяжело дышал. Не от того, что запыхался. Нет. От волнения. Он боялся, что недостаточно рослый, чтобы бежать наравне со всеми и что сейчас подведет Шепелявого.