– Да хоть горячая! – обрадовался Данила. – Я готов уже из реки пить. Иначе подохну.
То, что он не язвил и глянул на нее с такой надеждой, будто в лице Стефании увидел свою спасительницу, напугало куда сильнее теней в его глазах, что она видела раньше. Она молча сходила за миской, наполнила ее кипяченой водой и подала. Рыжий пил жадно, торопливо, проливая часть воды себе на грудь, и, когда возвращал миску Стефании, легким кивком поблагодарил. Только такие внезапные перемены в его поведении не сулили ничего хорошего. Лучше бы уж язвил и глядел на нее волком!
Данила поднял плоский камешек, отошел к месту, где песок отшлифовал прибой, и с тихим то ли стоном, то ли вздохом облегчения сел. Стефания краем глаза заметила, что собака вернулась и, крадучись, подошла к оставленной ей миске с кашей. Но мелькнувшая на губах улыбка тут же исчезла, стоило рыжему заговорить:
– Плохие новости, девушки. Мы на острове. И находимся лишь в одной его части, отрезанной от остальных.
Он не стал делать театральной паузы, которая обычно следует после сообщения шокирующих новостей и необходима для того, чтобы ошарашенные слушатели выказали реакцию, а начертил камешком на песке кособокий круг. Затем провел через середину горизонтальную линию и нижнюю часть полукруга разделил еще на две части уже вертикальной чертой.
– Вот это наш остров. Здесь, – Данила ткнул камешком в правую нижнюю часть, – находимся мы. А эти две части отделены стенами. Мы шли вдоль вот этой. И если бы прошли чуть дальше, то уткнулись бы в другую стену, которая отрезает половину острова.
– Откуда ты это все узнал? – спросила Стефания, тогда как остальные молча взирали на рисунок.
– Там есть наблюдательные вышки. Вот здесь, здесь и здесь.
Данила поставил три точки в разных частях их территории и повторил:
– Я залез на каждую из них и насколько смог, осмотрелся. Остров небольшой, нашу часть я обошел за полдня. И понадобилось бы гораздо меньше времени, если бы я мог идти быстрее, не заглядывал в каждый уголок и не поднимался на вышки.
– Вышки, – повторила Марина и нервно провела ладонью по взъерошенным волосам. От модной и объемной укладки давно не осталось и следа, намокшие от пота и влаги волосы облепили ее голову, словно шлем. Когда Марина их взъерошила, одна прядь так и осталась торчать, будто перо.
– Зачем тут вышки? – спросила она.
– Возможно, следить за теми, кто находился в госпитале, на случай побега. Вспомни, на окнах решетки. И это неспроста.
– Да тут даже если сбежишь, куда денешься? Там – вода, туман. А там – стена.
– Я просто предположил, – пожал плечами Данила.