и
ПУТЬ СВЯТОГО… и всякие картинки: девочка в церкви, девочка пьет вино и кусает облатку, девочка превращается в ангела.
Девочку приносят в жертву.
Аарон хватает обе ее руки одной своей, сдергивает с себя ремень и начинает ее связывать. Девчонка пинает проповедника в то место, куда его укусил Манчи, и он отвешивает ей оплеуху.
– Пусти ее, – повторяю я уже громче.
– Пусти! – вторит Манчи, все еще прихрамывая и все еще вне себя от ярости. Какой же, черт побери, славный пес!
Я делаю шаг вперед. Аарон стоит ко мне спиной, как будто ему вообще на меня плевать, как будто он не видит во мне никакой угрозы.
– Отпусти ее! – ору я во всю глотку и тут же задыхаюсь от кашля.
По-прежнему ноль эмоций. Ни Аарон, ни девчонка не обращают на меня внимания.
Придется мне это сделать. Придется, другого выхода нет. О боже, о боже, о боже, о боже, мне придется это сделать.
Я должен его убить.
Я замахиваюсь ножом.
Я замахиваюсь ножом на человека.
Аарон оборачивается – не резко, а как будто его окликнули. Он видит меня перед собой, видит занесенный нож, а я все стою как дурак и последний трус, не в силах пошевелиться, и он улыбается, о боже, вы не представляете, как ужасно он улыбается этим изуродованным лицом.
– Шум тебя выдает, малыш, – говорит он, отпуская девчонку.
Она так крепко связана и так избита, что даже не пытается убежать. Аарон шагает мне навстречу.
Я пячусь (заткнись, умоляю, заткнись!).
– Мэр расстроится, когда узнает о твоей безвременной кончине, малыш Тодд, – ухмыляется Аарон, делая еще шаг.
Я тоже делаю шаг назад, держа нож перед собой, хотя толку от него никакого.
– Но Богу не нужны трусы, верно, юноша?
Стремительно, как змея, левая рука проповедника бьет по моей правой и вышибает нож. Аарон толкает меня в воду, и я чувствую его колени на своей груди, его руки опять стискивают мое горло, только на сей раз моя голова под водой, и все должно закончиться куда быстрей.
Я сопротивляюсь, но я проиграл. Я проиграл. У меня был шанс, и я его упустил, я проиграл, я заслуживаю смерти, сам виноват, но я все-таки борюсь, я слаб, но я борюсь. А потом я чувствую, что конец близок, и сдаюсь…
Я проиграл.
Проиграл.
И вдруг моя рука нащупывает на дне лужи камень.
БАХ!!! Я бью Аарона камнем прямо в висок.
БАХ!!! Еще раз.
БАХ!!! И еще.
Он соскальзывает с меня, и я поднимаю голову из воды, я едва дышу, но все равно встаю и опять замахиваюсь камнем, но Аарон уже лежит неподвижно, лицо наполовину в воде, наполовину снаружи, и зубы скалятся сквозь дыру в щеке. Я пододвигаюсь к нему, кашляя и плюясь, но он так и не двигается и уже почти целиком погрузился на дно лужи.