– Не знаю, – пожал плечами Владик. – Чтобы не были похожи на наши. И еще – чтобы пострашнее было. Мы ему сказали, что его тот Семен Маркович в бетон закатает.
– Какой Семен Маркович? – насторожился лейтенант.
– Точно! – обрадовался Бронька. – Мы его Семеном Марковичем назвали.
– Почему не Акакием Акакиевичем? – пожала плечами тетя Ася.
– А что, – оживился Владик. – Классное имя. Мы его в следующий раз используем.
– Я вам использую! – грозно сказала тетя Ася. – Чтобы никаких следующих разов!
– Понятно, – поднялся лейтенант. – Спасибо за помощь. Будем искать.
– Успехов вам, Александр Терентьевич, – пожелала тетя Ася.
Лейтенант снова покраснел.
– Если найдем, пригласим на опознание.
Когда лейтенант увидел флигель во дворе Семеновской психиатрической больницы, он удовлетворенно улыбнулся и, решительно миновав больничный двор с неторопливо прогуливающимися больными, вошел внутрь. Он развернул свое удостоверение перед веснушчатым носиком молоденькой регистраторши.
– Гаврицков Александр Терентьевич, – не спеша прочитала она и улыбнулась. – Лечиться пришли?
Лейтенант нахмурился. Решительно никто не принимал его сегодня всерьез.
– Уголовный розыск. – мрачно сказал он. – Попрошу ответить на несколько вопросов.
– Для вас, старший лейтенант, – пропела регистраторша, распахивая дверь регистратуры, – все, что угодно.
Лейтенант изо всех сил старался держаться официально:
– Постарайтесь припомнить, – строго сказал он, – не было ли на вашей территории мужчины странного поведения в период с двадцать второго октября до… ну, – сбился он с официального тона, – и еще несколько дней.
– А у нас тут все странного поведения, – еще шире улыбнулась регистраторша.
– Гм… ну да, – сообразил лейтенант Гаврицков. – Но этот гражданин должен был говорить пароль в виде какой-то детской считалки.
– Пароль? – задумалась регистраторша. – Ну, это, наверное, Скорики-морики.
Лейтенант оживился.
– Почему Скорики-морики?
– Это он бормотал, когда на наших санитаров во флигеле напал. Имени своего не говорит, поэтому так и зовем. Как-то ведь надо его звать. – Регистраторша рассмеялась: – даже в назначениях так пишем – Скорики-морики.
– Наверное, он.
Семен Абрамович обрадовался его визиту.
– Ну, наконец-то, – приветствовал он лейтенанта, которого направила к нему сообразительная регистраторша. – А то мы сообщили в милицию, что у нас – неопознанный больной, а от них – кого ни слуху, ни духу. И родные его не ищут. И как я не догадался, что скорики-морики – это пароль. Старею… – доктор покачал головой и о чем-то задумался, глядя в пространство. Лейтенант терпеливо ждал, полагая, что доктор собирается с мыслями. Он осторожно кашлянул.