– Добрый день, – вежливо приветствовал их лейтенант.
Не успели они сесть, как следом вошли Бронька с мамой и папой, тетя Ася, потом – запыхавшаяся Ирка, которая прибежала прямо из школы, Костя, тетя Ася, Саша с Натусей и, в качестве подкрепления – Клеопатра Апполинариевна в огромной фетровой шляпе с кокетливым маком. Вернее, Клеопатра Апполинариевна войти уже не могла, поскольку размеры кабинета этого не позволяли. Лейтенант, который вначале привстал и пытался со всеми учтиво здороваться, сел на стул и в немом отчаянии смотрел на постепенно наполнявшую его кабинет толпу.
– Попрошу лишних товарищей покинуть кабинет, – сказал он.
– А кто здесь лишний? – опасно тихим голосом спросила тетя Ася.
– Попрошу остаться… – вот, и вот, – лейтенант показал пальцем на Броню с Владиком и на их отцов. В ответ раздался такой взрыв негодования, что голоса потонули в общем гвалте. Лейтенант раскрывал рот и что-то, видимо, кричал, но его никто не слышал, потому что Костя, Саша и Ирка пытались в это время доказать ему, что они – важные свидетели, так как видели Кутузова. Катюша с Алей грозили пальцами перед его носом, доказывая лейтенанту Гаврицкову, что они – матери, в чем, собственно, Гаврицков нисколько не сомневался. Тетя Ася, в свою очередь, категорически заявляла, что ни за что не покинет своих сестер, а Клеопатра Апполинариевна мило улыбалась в коридоре, склонив голову, и покачивала маком на шляпе.
Издали все это очень походило на цыганский табор, только цыгане, почему-то, были в цивильной одежде. Из соседних кабинетов повыскакивали их обитатели, готовые к оперативным действиям в обстановке, приближенной к боевой. У входа в кабинет лейтенанта Гаврицкова их обезоруживала очаровательной улыбкой Клеопатра Апполинариевна. Она, приветливо покачивая шляпой, уступала им дорогу, однако в кабинете они, присоединившись к табору, орали ничуть не тише, пытались утихомирить его и выдворить из кабинета. Это напоминало сабельную атаку на кисель – толпа легко расступалась, но тут же снова смыкалась за их спинами. Вскоре стало ясно, что без спецсредств не обойтись. К тому же работники, присоединив свои глотки к уже имеющимся, значительно усугубили ситуацию, потревожив тишину полковничьего кабинета. Полковник, который как раз сегодня утром получил нагоняй от начальства, пребывал в отвратительном расположении духа. Он выскочил в коридор, побагровев от гнева, и испустил такой вопль, от которого, казалось, сотряслись стены. Раскрасневшаяся тетя Ася, которая находилась ближе всех к дверям, выглянула в коридор: