– Похоже, Майло к вам искренне привязан.
– И это взаимно. Гэри он с самого начала невзлюбил. Впрочем, уголовники к полицейским вообще теплых чувств не испытывают.
«Может, Майло просто хорошо разбирается в людях», – подумал Брэй.
Выключив свет, Саммер заперла входную дверь и повела Брэя к черному ходу через кухню. Майло стоял к ним спиной и старательно чистил гриль. Саммер остановилась рядом с ним и спросила:
– Точно не хочешь отпраздновать с нами День благодарения?
Майло повернулся к ней:
– Извини, не могу. Дела. – Затем прибавил:
– Но за приглашение спасибо.
– Изменятся планы, приходи. Угощения хватит на всех, – сказала Саммер, открывая дверь.
Красный фургон был припаркован в переулке рядом с большим мусорным баком.
– Моя машина стоит у входа, – сообщил Брэй. – Будешь показывать дорогу, а я поеду за тобой.
– Триш живет всего в полумиле к востоку отсюда. Дождавшись, когда она сядет в фургон, Брэй поспешил к своему автомобилю. Свернув за угол, машинально огляделся по сторонам. Эта глубоко укоренившаяся привычка не раз спасала ему жизнь. Ничего подозрительного Брэй не заметил. Кроме…
Напротив располагалось трехэтажное здание из красного кирпича. На первом этаже – офис нотариуса по имени Фрэнк Освальд. Сейчас офис был закрыт. На втором и третьем этажах – квартиры с четырьмя большими сводчатыми окнами. Приглядевшись, Брэй убедился, что ему не показалось. На втором этаже, во втором окне слева, он заметил мужской силуэт. Какой-то мужчина стоял у окна и смотрел на кафе. Однако незнакомец отпрянул в глубь комнаты, увидев, что Брэй его заметил. Спрашивается, почему?
Брэй сел в машину и последовал за фургоном Саммер. Вскоре они подъехали к внушительному кирпичному дому. Дверь гаража оказалась открыта. Машины внутри не было. Двор был просторный – не меньше акра. Его окружали обширные сады. Сейчас они, конечно, были голыми и пустыми, но, должно быть, весной и летом здесь очень красиво.
– Триш точно дома? – спросил Брэй, выйдя из машины.
– Да. Ее машина в автомастерской. Сегодня едем забирать.
– Хороший дом.
– Триш жалуется, что для нее одной он слишком большой. Но этот дом они с Рэйфом купили вместе, поэтому продать рука не поднимается.
Тут из-за дома выбежала крупная немецкая овчарка. При виде Брэя пес остановился и глухо зарычал, дверь дома открылась, и на крыльцо вышла Триш. Распущенные ярко-рыжие волосы по-прежнему спадали до пояса – совсем как у сестры, пока та не подстриглась.
– Дьюк, свои! – сказала она собаке и, спустившись с крыльца, поздоровалась с Брэем.
Пес перестал рычать, однако на всякий случай не сводил с гостя внимательных черных глаз.