— Соскучился вот.
— Представляю, каких собак ты завтра на меня спустишь, соскучившись, — невольно рассмеялась она, стараясь делать это тихо, чтобы не услышала обиженная Клепа.
Так странно, но со звонком Максима появилась легкость, и поведение подруги уже не казалось настолько вопиющим.
— Обижаешься?
— Да не, пытаюсь понять.
— Получается?
— Честно? Пока не очень, — усмехнулась Полина, вспоминая последний рабочий день перед командировкой. — Но я стараюсь.
— Я тоже…
Она понимала, о чем он говорит. Только вот, плодов его стараний пока не замечала.
Разговор у них получался довольно натянутый, но вот что странно, Полине не хотелось его заканчивать.
— Ты не забыла, что в субботу отправляешься со мной на природу? — спросил Максим, а Поля прислушалась к голосу селектора на заднем фоне, но слов не разобрала. — Надеюсь, не передумаешь, выполнишь обещание?
Объявили посадку на какой-то рейс, но судя по отсутствию реакции у Максима, не на его.
— Не передумаю, если все будет нормально.
— За этим я прослежу.
Интересно, как? Собирается оставаться у не на ночь, чтобы устранять малейшие препятствия? От этой мысли стало смешно, и Поля не удержалась, хихикнула. Удивительно легко становилось на душе даже от такого разговора, ни о чем.
— Завтра обедаем вместе, — заявил вдруг он тоном не терпящим возражений.
— Даже если всю первую половину дня ты будешь орать на меня?
— Даже в этом случае. В обед реабилитируюсь. Обед же тоже не считается рабочим временем.
— А за вторую половину дня расплачиваться будешь ужином?
— Если ты захочешь…
В таком духе они проговорили еще минут десять, пока Максим не сообщил, что объявили посадку.
Отключаясь, Полина поняла, что взгрустнулось. Наверное, так она могла бы разговаривать полночи. И это возвращало в пору юности, когда романтика зашкаливала, и никакие обязательства не лежали на плечах.
И ни с кем-нибудь она хотела разговаривать, а именно с этим мужчиной. Слышать его спокойный голос, улавливать его дыхание на том проводе, представлять себе, как он выглядит или что делает… Удивительно! Ведь они и знакомы всего ничего. Кроме того, он — ее строгий босс, настолько строгий, что частенько несправедливый до дуроты. А она хочет слышать его голос в ночи?
О чем это говорит? Да ни о чем! — тряхнула Полина волосами, обругав себя восторженной дурочкой и глупой мечтательницей. Не хватало еще, чтобы эмоциональный вакуум, что скопился в душе за годы жизни со Стасом, заставил ее влюбиться в первого встречногоя. Да и не нужна ему ее любовь, впрочем, как и ей. Ему нужна помощь совсем другого плана, что она и старается делать. Правда, пока все больше он ей помогает.