— Тимьян, — Юниан зло сузил глаза, — ты именно это ей и сказал!
— Да, но зато какими ободряющими словами.
Маг устало вздохнул и стал массировать себе виски.
— Как ты думаешь, у нее есть шанс оттуда выбраться? Только честно, без твоего загробного юмора и выпендрежа!
— Честно? — демон убрал залихватскую улыбку, которая, казалось, никогда не сходила с его губ, в миг, повзрослев лет на… семьсот. Вот сейчас он как никогда походил на легендарного основателя Академии, на боевого мага, за плечами которого тысячелетний опыт работы, а не на двадцатилетнего раздолбая, за которого все его принимают. — Ни каких шансов!.. Но раз она до этого момента уцелела, то небольшая надежда есть. Пока в поединке "Иллия: Бездна" — первое очко за ней.
— Тимьян, я же просил!
— А я тебе честно ответил. Но ты вот что учти, — демон пристально посмотрел в глаза мага, — если она вернется, то уже никогда не будет прежней.
— Да, я понимаю, — кивнул Юниан и с трудом смог выдавить из себя следующую фразу, — если она попадет в рабство и над ней… снасильничают, это сломает ее.
— Эх, Юни, Юни… Какого хрена ты делал около нее все это время, что до сих пор не понял своей ученицы?! "Снасильничают"… "Сломают"… Я бы не об этом на твоем месте волновался.
— Не понимаю тебя.
— Если девчонку оскорбят, унизят или покалечат, то понятно — вы будите выхаживать ее самолюбие, поднимать самооценку, лечить душевные и телесные травмы бальзамом дружеского участия… Но скажи мне, о, Великий Учитель, что ты будешь делать если Бездна… примет ее?
Бездна, руины Катры.
Конечно, меня в Академии готовили ко многому, но наставником даже в пьяном бреду не приснилось бы объяснять ученикам, как покрасить волосы, имея флакон неизвестного происхождения и осколок зеркала. А жаль! Я б тогда не выглядела как трехцветная кошка, причем подзаборная.
Я хлюпнула носом, с ужасом разглядывая себя в зеркале. Корни волос и середина перекрасились и приобрели неестественный платиновый оттенок, а вот кончики так и остались прежними желто-золотистыми. Но хуже всего, что синяя прядка не перекрасилась, а лишь осветлилась до светло-голубой. Это не маскировка, а плохая пародия на себя саму! Нет, так дело не пойдет. Ладно, у меня еще много осветлителя осталось… на крайний случай, есть еще флакон… на самый крайний — ножницы…
Так, где-то здесь я видела ножницы. Ну, не совсем ножницы, честно говоря, я понятия не имею, для чего их здесь могли использовать, поскольку у нас такими крестьяне овец стригли, честно-честно, на практике видела. Думаю, когда бабуля узнает (не приведи Небо!), что я пожертвовала косами во имя чести, она меня поймет.