Эх, если бы они согласились поучаствовать в этом проекте! Тогда бы я был уверен в его успехе и выдал шефу любые векселя. Эти двое способны сделать то, что другим не под силу. Надо попробовать уговорить. Хотя едва ли получится. Они ребята свободолюбивые, а всякая служба «при дворе» есть потеря независимости. И прежде всего – независимости в суждениях. Я это, увы, уже почувствовал.
– Но такая служба – это, понимаешь, вопрос завтрашнего дня. А пока… – шеф делает многозначительную паузу, что должно означать: «Внимание! Теперь о главном!», – а пока возьмите с собой двух-трех журналистов, из тех, кому доверяете, и поезжайте в Вильнюс. Проведите, понимаешь, свое журналистское расследование: что происходит, кто отдает приказы, кто исполняет, что за спецподразделения действуют. Но, – Ельцин делает еще одну паузу, после чего формулирует главную цель поставленной передо мной задачи, – чтоб была ясна роль Горбачева. Вы меня поняли?
Я-то понял, да боюсь, Муратов с Крайним не поймут. А без них мне в Литву и соваться нечего. Во-первых, потому что я газетный обозреватель и репортерскому мастерству не обучен. А во-вторых, после шумных американских гастролей меня полстраны знает как человека из близкого окружения Ельцина, а с таким реноме самое большее, чего смогу выведать в охваченном беспорядками Вильнюсе – разузнать у Ландсбергиса с Прунскене, у главы парламента и премьера, да еще у пары-тройки знакомых депутатов, что произошло и что они обо всем этом думают. Но для этого мне и ехать никуда не требуется. Сделаю несколько телефонных звонков, – и можно докладывать!
– Когда я должен выехать?
– Сегодня. Максимум – завтра. Оформите командировку у Илюшина. И переговорите с Александром Васильевичем насчет безопасности. Я ему скажу.
Уже стою у двери, когда за спиной раздается неподражаемое: «Вот еще чта-а-а…» Оборачиваюсь. Шеф говорит со мной, не отрывая взгляда от лежащей на столе папки с надписью «На подпись»:
– Сейчас в Вильнюсе Бурбулис, готовит наш договор с Литвой. Так что если будут какие-то проблемы, обращайтесь к нему. И вообще держите его в курсе дела.
О моей безопасности шеф не забыл – он еще не успел уехать в аэропорт, а мне уже принесли пистолет Макарова с разрешением, оформленным на мое имя. А еще через час симпатизирующий мне полковник Виноградов, уже по собственной инициативе, принес еще один – австрийский «Glock». Так что уезжаю в редакцию «Комсомолки» обвешанный оружием, как новогодняя елка хлопушками.
…Очередной номер газеты сдается в печать, в лучшем случае, в начале десятого. До того все авторы сидят на рабочих местах и время от времени бегают к верстальщикам «обрубать хвосты» – сокращать текст, если тот не влезает в макет полосы. Это называется: «дежурить по заметке». Муратов с Крайним как раз дежурят, хотя под их материалы редактора, как правило, выделяют место исходя из авторского запроса. Но «дежурить по заметке» – это не только обязанность, это еще и своего рода традиция. Я бы сказал, ритуал.