Татьяна сама организовала им первое свидание. Залетаев, в строгом костюме и белой сорочке, прибыл к ним за город на черном джипе без водителя. Была жара, но пиджак он так и не снял. Он привез Жене охапку каких-то волшебных колокольчиков (потом Женя узнает, что они называются «лизантус», и сама разведет в саду эти цветы), коробку конфет, золотую брошку в форме бабочки, и после обеда они отправились на прогулку в лес.
– Я хочу, чтобы ты была моей женой и родила мне детей.
Вот так звучало его предложение. Без прелюдий и поцелуев. По-деловому и в то же время дрожащим голосом. Он сильно тогда перенервничал. А к вечеру ему даже стало плохо, Таня отпаивала его корвалолом.
– Ну что, ты согласилась? – спрашивала Татьяна Женю, оставив Залетаева в спальне, где он приходил в себя.
– Да, согласилась.
Конечно, Татьяна ждала подробностей, но Женя приберегла эти воспоминания для себя, не хотела делиться тем, что посчитала принадлежащим только ей одной. Володя сказал, что влюблен в нее, что страдает, что понимает, что не достоин ее, что она совсем юная, но он постарается сделать ее счастливой. И что ей достаточно просто поселиться в его доме.
– Ты понимаешь, что я хочу тебе сказать? – Вот тогда он впервые взглянул ей прямо в глаза. На его бледных щеках проступил какой-то оранжевый румянец.
– Нет… – ответила она, желая услышать подробности. А вдруг она не так его поняла?
– Я могу жить с тобой как с дочерью. Я даже не притронусь к тебе, если ты не захочешь. Ты должна это знать. Но видеть тебя каждое утро для меня будет настоящим счастьем. Я только ради тебя и буду работать, стараться. Да что там, я жить буду только ради тебя.
Вот этого она не могла рассказать Татьяне. Про любовь, про обещание спокойной жизни. Он брал ее под свое крыло, он обещал ей любовь и покровительство.
Для Жени, которая часто влюблялась в своих сверстников и с которыми пропадала на каких-то дачах и сомнительных вечеринках, кружа им головы и целуясь с ними до одури, брак с Залетаевым показался единственным способом как-то остановиться, не сорваться, не забеременеть от какого-нибудь рокера в татуировках, крепко пахнущего пивом и бензином.
Вот так и случилась эта свадьба. Пышная и одновременно камерная, в небольшом ресторане в присутствии близких друзей и коллег Залетаева.
…Она посмотрела на Кирилла, но не так, как Залетаева, сдержанная и воспитанная жена покойного Залетаева, а как Женя Стернина, храбрая мальчишница, сорванец в юбке, дерзкая и отчаянная девчонка, свободная от предрассудков и каких-то ограничений и моральных устоев. Она смотрела на этого обезумевшего от своей воспаленной фантазии Кирилла, возомнившего себя хозяином залетаевской империи, взглядом той Жени, которую не знал даже ее собственный отец, в присутствии которого она научилась вести себя как пай-девочка, смирная и послушная.