— Мля, пацаны, глянь, обезьяны! – слышится весёлый голос Нямы.
— Йети, мля! – смеётся Корж.
— Крот, что там у вас? – рядом со мной появляется Туман и так же смотрит на стоящих обезьян.
— Да эта падла тут не один был, – отвечает гонщик, – у них тут тачка, водилу грохнули – Укас, Юп наверху сидит, пока не можем до него добраться.
— Живьём брать гада! – взревел в рацию Туман.
— Мы его быстро расколем! – орёт на общей волне Паштет.
То, что Мушкетёры разговорят этого Юпа, я вот ни капельки не сомневался.
— Всё, мужики, – снова кричит в рацию Мага, – всех зверей замочили.
— Ещё бы их не замочили грузовиками! – хмыкает Грач.
Да уж, в этот раз животных на коньках уработали гораздо быстрее, вот что значит опыт. Нас тут уже человек десять.
Стоим, смотрим на обезьян, они смотрят на нас, и мы и они оружие опустили. Но этот взгляд, взгляд этих мартышек… Он не тупой, это взгляд разумного существа. Ну не смотрят так тупые звери. Я бывал пару раз в зоопарке и видел, как смотрят звери на людей, да и у нас в пустыне тоже насмотрелся. Там либо агрессия во взгляде, либо он рассеянный, а эти смотрят настороженно, внимательно, точно, чуваки разумные.
— Выла ктола такиела? – внезапно произносит одна из мартышек.
У меня прям глаза на лоб полезли, я полностью охренел!
— Да ладно! – выпалил Слива, снимая очки и балаклаву, – вы чё, млять, говорящие?
— Выла тожела говорящиела, – произносит вторая мартышка.
— Охренеть, не встать! – полностью обалдевши, произносит Туман, – вы кто такие?
— Они у нас тоже самое спросили, Валер, – негромко сказал я.
Стоящие рядом мужики тут же, не стесняясь в выражениях, выдали всё, что они сейчас думают об этой ситуации с говорящими мартышками, мне, честно говоря, даже немного стыдно стало, так как, преимущественно, это был мат. Но, млять, говорящие мартышки, я даже не знаю как выразить свои эмоции от услышанного.
— Мы ищем институт, где выращивают больших зверей, – выдал я весь расклад, – чтобы его уничтожить.
По мартышкам было видно, как они дёрнулись, видимо, они совсем не ожидали это услышать. Одна из них набрала воздуха в грудь, чтобы что-то сказать, но тут раненая обезьяна закатила глаза и рухнула на лёд.
— Док! – заорал я во всё горло.
— Да тут я, тут, – слышу его голос, и он ринулся к этой обезьяне.
Те двое сначала попытались поднять упавшую обезьяну, а затем резко напряглись, одна из них схватилась за нож. Мы все снова вскинули оружие.
— Стоять всем! – заорал я, – вы успокойтесь, – крикнул я обезьянам, – вы же прекрасно понимаете, что, если бы было надо, мы бы вас уже всех положили. Успокойтесь и дайте нашему врачу осмотреть вашего – я замешкался – товарища.