— Значит так, Коля, теперь ты сиди в машине, а я обойду магазин с тыла. Окна там, надеюсь, есть, может быть, что-то и увижу. Если что, мобильный у меня включён…
— Постарайся вернуться Антыхин. Помни у тебя есть друг и ему будет очень грустно, если ты падёшь смертью храбрых.
И Романов смахнул со щеки фальшивую слезу.
— Ладно тебе, хохмач, — отпарировал Антыхин. — Интеллигенция не стреляет в любопытных сыщиков.
— Она их травит ядом. Прошу тебя, Антыхин, не пей яд.
— Это обещаю, — улыбнулся Антыхин, выходя из машины.
Во дворе магазина было тихо и темно. Только тускло светилось маленькое окно подвального помещения. Антыхин лёг на землю, стараясь заглянуть в узкую щёлку между оконной рамой и занавеской. Сильного удара в затылок Антыхин почти не почувствовал. Что-то горячее обожгло голову, и он мгновенно потерял сознание.
Анахарсис и его новый друг Савлий высадились в Пирейской гавани поблизости Афин. По петляющей дороге засаженной оливами и кипарисами, они стали подниматься вверх. Там, едва видимый за дымкой струившегося от зноя воздуха, на склонах зелёных холмов, раскинулся город их мечты. В пути они испытывали сильное смущение, не зная как себя вести. Они понимали, что видавшие их смеются над скифским убранством. К тому же рубаха на теле Савлия была совершенно изорвана. Не выручал и широкий плащ Анахарсиса наброшенный на плечи его нового друга. Если в Ольвии скифы часто бывали, и никто на них не обращал особого внимания, то здесь кочевники в кожаных одеждах были в диковинку. У путешественников даже появилось желание, только взглянув на Афины, немедленно отправиться назад. Но постепенно к вечеру дорога становилась всё пустыннее, и путешественники получили возможность спокойно любоваться окружающим. Кипарисы и оливы по краям дороги сменили высокие священные сосны. Впереди в угасающих лучах солнца уже хорошо были видны Афины, но ночью друзья не решились войти в город. На ночлег они расположились прямо здесь, на краю дороги, укрывшись плащом. Савлий уснул мгновенно, а Анахарсису не спалось. Он лежал на ложе из веток и трав и смотрел на темнеющий купол неба, на котором всё явственнее проступали россыпи крупных звёзд. Некоторые из них вдруг срывались с небесного свода и стремительно падали вниз. «Вот ещё одна загадка, которую я бы хотел понять», — успел подумать Анахарсис засыпая.
Проснулись они задолго до рассвета, когда ночное небо только начинает светлеть. Поёживаясь от утренней прохлады, путешественники быстро преодолели оставшийся путь и вошли в ещё сонный город, радуясь, что некому обращать на них внимание. Первым увиденным ими афинским гражданином оказался шустрый мальчишка лет десяти. Он вызвался проводить их в Керамику, один из кварталов Афин, где, по словам Савлия, жил его побратим Токсарис. Дом земляка почти не искали. Ещё издали Токсарис заметил необычных путешественников. Сначала его внимание привлекла скифская одежда, а затем он без труда узнал Савлия, да и самого Анахарсиса, виденного им уже однажды в Скифии.